Гиацинта вынула из кармана сложенную во много раз записку.
«Discorso Intorno alle Cose che stano in su 1 acqua».
– И что это значит?
– Рассуждение о чем-то, что находится в воде.
– В воде?
– Да, или что движется. О che in quella si muovono. Это конец предложения.
– И кто-то захочет это прочитать, потому что?..
– Понятия не имею. Ты же выпускник Кембриджского университета.
– Боюсь, что я не был силен в естественных науках. Гиацинта решила не комментировать это заявление и повернулась к другой полке, на которой стояли семитомник по английской ботанике, два тома Шекспира и довольно толстая книга, озаглавленная «Полевые цветы».
Оглядев те полки, которые она уже изучила, она сказала:
– Полагаю, что когда-то эти книги стояли в другом порядке. Что это так, можно судить по некоторым полкам. Например, на этой – почти только поэзия. И вдруг посередине стоит труд Платона, а в конце – «Иллюстрированная история Дании».
– Правильно. – Его голос прозвучал так, будто он гримасничает.
– Правильно?
– Правильно. – Теперь он был явно смущен. – Возможно, в этом виноват я.
– Что ты сказал?
– Я тогда еще был подростком, – признался он. – И я был зол.
– Зол?
– Я переставлял книги по разным полкам.
– Что ты делал? – Ей стоило большого труда не закричать.
– В то время мне казалось это отличной местью.
– Кто бы подумал, что это может обернуться против тебя, – сказала Гиацинта.
– Да, кто? Хуже всего то, что все это было напрасно. Моего отца это ничуть не волновало.
– Меня бы это свело с ума.
– Да, потому что ты читаешь. Мой отец даже не замечал, если что-либо пропадало.
– Но кто-то же приходил в библиотеку после того, как ты переставил книги. – Она глянула на книгу, которая была у нее в руках. – Роман про мисс Давенпорт издан всего пару лет назад.
– Возможно, кто-то просто здесь ее оставил. Это могла быть жена моего брата. Кто-то из слуг, верно, втиснул ее туда, где было место.
– Что же нам делать? Ты не помнишь все же, в каком порядке стояли книги? По авторам? По предметам? Не помнишь?
– Нет, я очень торопился. Просто хватал книги наугад и менял их местами. – Он оглядел комнату. – Что я помню, так это то, что было много книг о собаках. А вот там были...
Он запнулся, и Гиацинта увидела, что он смотрит на полку возле двери.
– Что такое? – спросила она и подошла к нему.
– Здесь целая полка книг на итальянском языке. – Он повернулся и пошел вдоль стеллажей. Гиацинта шла за ним.
– Это, должно быть, книги твоей бабушки.
– И вряд ли кто-либо из Сент-Клеров открывал хотя бы одну из них.
– Я думаю, что ты и книги на итальянском рассовал куда попало. – Она нагнулась, изучая нижние полки.
– Не помню. Но наверняка большинство из них стоят на прежних местах. Мне очень скоро все надоело, и я ко многим полкам даже не подходил. На самом деле... Вот они.
– Много?
– Только две полки. Представляю, сколько это стоило – выписывать книги из Италии.
Книги были как раз на уровне глаз Гиацинты. Гарет держал свечку, а она пробегала глазами по корешкам книг в поисках названия, которое было бы похоже на то, что значилось в тексте записки. На корешках некоторых книг название было дано не полностью, и ей приходилось вытаскивать их, чтобы прочесть название на обложке. Каждый раз, когда она это делала, она слышала, как Гарет задерживает дыхание, а потом разочарованно выдыхает, когда она ставит книгу обратно на полку.
Покончив с нижними полками, она встала на цыпочки, чтобы изучить верхние. Гарет стоял позади нее, да так близко, что она чувствовала тепло его тела.
– Что-нибудь видишь? – спросил он над самым ее ухом. Он вряд ли хотел выбивать ее из колеи своей близостью, но конечный результат был тот же.
– Пока нет.
