очнется.
Естественно, она попробует его одурачить. Поэтому Элс прислушивался к ее дыханию и следил за движением глазных яблок под веками. Когда пришло время, он слегка порезал ей руку. Колдунья подпрыгнула.
– Женщина, нам надо поговорить. Ты упряма и считаешь себя крепким орешком, а у меня нет времени сюсюкать с тобой. Поэтому я не стану ничего спрашивать, пока не увижу с твоей стороны согласия сотрудничать со мной.
Прежде Элсу ни разу не доводилось допрашивать женщин. У настоящих палачей, наверняка, имелись какие-нибудь секреты по допросу того или иного пола. Элс их не знал. Как не располагал специальными приспособлениями, которыми работали завзятые дознаватели.
Тэг импровизировал. Он использовал то, что было у него под рукой, нож. Элс начал с того участка на ее теле, который колдунья видела. Она должна задуматься о шрамах, кои останутся после того, как ша-луг исполосует ее подобно шахматной доске.
Элс не испытывал удовольствия от того, что делал. Ему не хватало одержимости. Наслаждение, получаемое настоящими профессионалами, передавалось и их подопытным. С течением времени между ними налаживалась связь. Палач и его жертва вступали в сговор, союз боли, в котором каждый страстно исполнял свою роль.
Но Элс, для которого мучение было не приятным ручным трудом, а значение имела лишь информация, не собирался устанавливать никакой связи. Он выполнял свою работу. И ждал, когда Старкден заговорит.
Ведьма и в самом деле оказалась упрямой. За исключением боли, раны не возымели на нее должного воздействия.
Элсу нужно было добраться до настоящей Старкден.
Кто она? Ша-луг не поймет, пока ведьма сама не покажет ему. Чем она занимается? Элс знал ответ. По крайней мере, ему так казалось. Она колдунья. И пиратка.
Ее роль в качестве ведьмы непосредственно связана с тем, кем она была.
Колдуны и колдуньи полностью зависели от собственных рук. С помощью них они манипулировали ночными существами. Маги тратили столько же времени на тренировку пальцев, сколько молодые ша-луги на тренировку мышц, которые они используют для работы с оружием.
Элс заточил нож и схватил мизинец на правой руке.
Отличный ход. Колдунья заскрежетала зубами. Напряглась. Дала понять, что готова сотрудничать. В известных пределах.
– Я отрежу и язык, если попытаешься что-нибудь выкинуть. – Обычно люди предпочитали проститься с несколькими пальцами, чем с языком.
Руководствуясь наполовину воспоминаниями, наполовину необъяснимым порывом, Элс достал все серебряные монеты, которые у него были. Он приложил их к ведьме туда, где подавление колдовства могло оказаться полезным. Женщина обмякла.
Держа наготове нож, ша-луг вытащил кляп из ее рта.
– Ты знаешь, кто я. Ты пыталась убить меня. Тот, кого ты подослала, провалил задание. Тогда я не знал, кто стоит за этим. Теперь все изменилось. Убийцу наняла ты. Я не понимаю, почему. Скажи мне.
Колдунья пожала плечами. Элс приставил лезвие к ее руке.
– Я не знаю, почему. Кто-то так хотел твоей смерти, что готов был заплатить за нее, – зашептала ведьма, вздохнув.
– И ты, естественно, не имеешь представления, от кого поступил приказ. – Ну, конечно же. Дабы заказчик преступления оставался в тени, существовал ряд посредников.
– Я не придала этому значения. Мне были нужны деньги. Ничего личного.
Вопросы Элса ни к чему не привели: он понятия не имел, кому понадобилось убивать его на острове посреди моря Прародительницы.
Раздражение ша-луга усиливалось. Женщина не сопротивлялась Но и не давала никаких полезных сведений. Тем временем в Бросе происходило что-то очень важное. Он не знал, что именно. Любой сценарий, в котором защитники города подавят наступление захватчиков, а Старкден при этом выживет, не сулил Элсу ничего хорошего. Женщина знала, кто он на самом деле. Ша-луг перешел к расспросам о ее участии в пиратском походе. Было ли его целью простое разграбление города?
Действие серебра оказалось слишком сильным. Язык Старкден начал сопротивляться. Элс убрал монеты.
Недавно он принимал участие в нескольких масштабных таинственных заданиях. Которые ему поручил Гордимер и эр-Рашал. Элс был лучшим человеком для их исполнения. К тому же ша-луги никогда не оспаривали приказы. Даже такие, где приходилось совершать безумный набег на Идиам в луцидианской пустыне, в населяемую призраками Андесквелузию в поисках проклятых мумий древних языческих колдунов. Элс выполнял приказы, не задавая вопросов.
– Я старею, – предположил Тэг. За время своего обучения Элсу вдалбливали, что старые воины слишком много думают. Сейчас ша-луг достиг того возраста, который в годы его пребывания в школе Цветущей Весны, где на Элса возлагали большие надежды, казался ему уделом стариков.
Пока Элс безуспешно пытался вытащить из Старкден необходимую информацию, его запястье перестало зудеть, но начало болеть.
– Тебя хочет заполучить воинствующее братство. Очень сильно. А братство куда лучше меня проводит допросы.
Услышав эти слова, ведьма бросила на Элса удивленный, насмешливый взгляд. За ним последовало презрение.
