– Они узнали ее?
– Они думают, что она как две капли воды похожа на ту, кем быть не может. Да, кажется, я не ослышался.
Все это мне совсем не нравилось.
Глава 36
В гостиной Морли водрузил портрет таинственной дамы на полку у камина и принялся сосредоточенно изучать его. Я неверно истолковал этот интерес, что простительно: слабость Морли к женскому полу ни для кого не секрет.
– И не мечтай, дружок. Место занято.
– Спокойно. Садись и смотри на картину.
Не случись чего-то очень важного, Морли не стал бы говорить со мной подобным тоном. Я устроился поудобнее и воззрился на портрет.
Морли поднялся, задул несколько ламп. Комната погрузилась в полумрак. Потом он отдернул занавески. Теперь ничто не скрывало от наших глаз неистовствующую за окном бурю. Устроив все таким образом, Морли продолжал изучать картину. Женщина на ней казалась все более и более живой, овладевала постепенно всем моим существом. Мне хотелось взять ее за руку и увести прочь, спасти от той жути, что настигала ее.
Буря как бы перекликалась с фоном картины и еще усиливала эти ощущения. Проклятый Снэйк Брэдон был колдуном. Портрет, если долго смотреть на него, действовал даже сильнее, чем пейзаж с болотом и виселицей, но природа этого воздействия оставалась неуловимой, секрет его ускользал от меня.
Я почти слышал ее мольбы о помощи.
– У, ведьма! – пробормотал Морли. – Она затмевает все. Сейчас мы ее уберем.
– Что ты сказал?
– Там есть еще что-то. Но нас отвлекает женщина.
Точно. Фон картины казался мне лишь украшением, подчеркивающим ее удивительную красоту.
Морли взял с моего стола бумагу и с помощью небольшого ножичка вырезал силуэт блондинки – чтобы прикрыть ее.
– Упаси тебя Господь испортить картину. Прирежу.
Я уже знал, куда повешу ее. У меня дома в кабинете как раз есть пустое местечко.
– Я скорей сам себе глотку перережу, Гаррет. Твой Брэдон псих, но псих гениальный.
Любопытно, Морли называет Снэйка сумасшедшим, а ведь они никогда не встречались. Морли задул еще одну лампу и закрыл незнакомку на портрете.
– Будь я проклят…
Картина не утратила выразительности, но теперь стали заметны и детали.
– Не думай ни о чем, – шепнул Морли, – просто погружайся в нее.
Я старался как мог. Снаружи черт знает что творилось. Раскаты грома, сверкание молний. Вот как раз вспышка – и тут же на картине тоже словно вспыхнуло что-то, шевельнулось во тьме.
– Ну?
Это длилось лишь долю секунды – и больше не вернулось. Напрасно я пялил глаза.
– Ты видел лицо? – спросил Морли. – Лицо в тени?
– Да. Но только секунду и больше не вижу.
– Я тоже. – Он убрал бумагу. – Она бежит не от чего-то, а от кого-то.
– И к кому-то взывает. Думаешь, Брэдон имел в виду определенного человека?
– Бежит от кого-то к кому-то? – уточнил дотошный Морли.
– Может быть.
– К нему, к художнику?
– Может быть. – Я пожал плечами, – К тебе? Ты ведь…
– Ты сказал, что видел ее.
– Я не уверен. Я видел женщину, но лишь мельком. Чем больше я смотрю, тем больше уверяюсь, что видел другую.
– Дженнифер?
– Да. Они очень похожи.
Я попытался уловить сходство.
– Нет, не нахожу. В Дженни много от Стэнтноров, а в этой ни капли.
Наверное, голос мой дрогнул.
– Ну?
– Лицо в темноте. В нем тоже много стэнтноровского.
– Дженнифер? Брэдон изображал ее весьма скверной девчонкой.
– Не думаю. Кажется, это мужское лицо.
– Мужчине около тридцати и лицо совершенно безумное?
За окном опять сверкнула молния. Я вскочил и зажег лампы.
– Ничего не могу поделать. Озноб бьет, – пояснил я.
– Да уж. Все страшней и страшней становится. Как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров.
Холод пробирал до костей – внутренний холод. Не удивлюсь, если окажется, что за нами все время наблюдали.
– Нужно разжечь огонь.
– Эврика! Повтори, что ты сказал.
– Сказал, разожгу огонь. Надоело мерзнуть.
– Гаррет, ты гений.
– Спасибо. – Что я такого гениального сморозил?
– Пожар в конюшне. Ты правильно подумал тогда: не ты причина поджога, а что-то, что Брэдон прятал. А что ты нашел в тайнике? Картины. – Морли ткнул пальцем в блондинку. – Эту картину.
– Не знаю…
– Я знаю. Что такое остальные полотна? Бред сумасшедшего. Портреты людей, которых мы и так видим каждый день, и виды Кантарда.
Я еще раз взглянул на картину.
– Вот ключ к разгадке преступлений. Вот из-за чего погиб Брэдон. Вот почему загорелась конюшня. Вот твой убийца. – Морли рассмеялся безумным, как все в этом доме, смехом. – А ты спал с ней. – Он хотел продолжать, но запнулся, подошел и положил руку мне на плечо. – Прости, старина.
Самому-то ему не заржавело б, он способен переспать с виновницей массовых убийств, а потом с улыбкой перерезать ей горло. И хоть бы хны. Милейший мошенник мой Морли, но есть в нем этакое жутковатое хладнокровие.
Впрочем, поняв, как подействовал его удар, он попытался как-то поддержать меня.
Я думал, что долго не очухаюсь, но пришел в себя довольно быстро, хоть и был потрясен до глубины души.
– Мне надо пройтись.
Морли не удерживал меня. Я подумал, что быстрой ходьбой смогу утихомирить боль, но испытанное средство не помогало. Не способствовало и завывание ветра за окнами, а гром действовал на нервы, как кошачий концерт в полночь.
Тогда-то я и вспомнил обещание, данное Дженнифер. Я обещал попозже заглянуть к ней. Что ж, убьем, как говорят в народе, одним выстрелом двух зайцев.
– Ты куда? – окликнул Морли.
– Так, обещал кое-кому, чуть не забыл. – Я поспешил уйти, пока он не помешал мне.
Но я вовсе не был уверен, что принял верное решение.
Глава 37
Я перегнулся через перила. Кид с Уэйном молча сидели у фонтана друг напротив друга. Кровь Чейна подтерли; Питерс ушел. Им-то чего не спится? Правда, не им одним: у меня тоже сна ни в одном глазу, несмотря на изнеможение и многочисленные раны и ушибы.
Я поднялся наверх и проскользнул на третий этаж. Никто меня не заметил. Этот домина словно создан
