Порождение слухов есть единственное дело, с которым даже самая необученная армия справляется превосходно.
Дрема уже совещалась с Суврином, Ранмастом, Рекоходом и несколькими бригадными командирами родом из Хсиена. Тобо тоже находился в палатке, но плохо соображал, напичканный болеутоляющими. Ревун и Шукрат отсутствовали. У Тобо был слегка раздраженный вид, и я предположил, что скверную новость сообщил именно он, но у него не хватило сил добавить что-либо, кроме самой новости.
Я уже махнул на него рукой. Если ему нравится носиться на леталке и заниматься делами, не обращая внимания на свои повязки и переломы, то я его за это больше шпынять не собираюсь. Пусть этим занимается его получокнутая мамочка.
Дрема взглянула на меня и на секунду не сумела сдержать крайнее раздражение. Оно тут же сменилось покорностью, когда следом за мной вошли остальные бывшие Капитаны Отряда. Даже Лозан Лебедь сам себя пригласил.
Дрема вообще оказалась в уникальной ситуации. Никакой другой Капитан в истории Отряда не имел такой свиты бывших Капитанов, заглядывающих ему через плечо. И хотя никто из нас не вмешивался и даже не предлагал непрошеных советов, Дреме постоянно казалось, будто ее постоянно оценивают перед всеми нами — достойна ли она быть Капитаном. И мы ее, разумеется, оцениваем, хотя, как добропорядочные старые дамы, делаем это лишь у нее за спиной.
— Поскольку все, кроме кашеваров и конюхов, уже собрались, полагаю, я могу начать… Нет, здесь Тобо. И он расскажет лучше меня. — Она все свалила на парня, едва ее взгляд упал на него. Вот ведь зараза…
Глаза Тобо сфокусировались. Он закрыл их, сделал глубокий вдох и заговорил:
— Тени выслеживали Гоблина и Бубу, насколько это было в их силах, потому что это тяжело, даже когда мы знаем, по какой дороге им придется идти. — Сейчас он представлял весьма жалкое зрелище — привязанный к летательному шесту Ворошков и так перемотанный повязками и шинами, что мог пользоваться лишь одной рукой. — Они передвигаются внутри своеобразного облака тумана из… как бы это лучше сказать… божественного мрака и обмана. Однако, зная их маршрут, я смог отправить Черных Гончих засеять их путь раковинами улиток , и мне повезло. Кое-кто из невидимого народца подслушал спор между Гоблином и девушкой. — Его негромкая речь лилась быстрым потоком, и слушатели невольно подались вперед, храня тишину.
Тобо сделал паузу. При обычных обстоятельствах я заподозрил бы, что для эффекта. Парень любил спектакли. И теперь сделал мрачное объявление:
— Тварь внутри Гоблина знает Книги мертвых наизусть. И как только Дщерь Ночи запишет их на бумаге, они планируют начать ритуал начала Года Черепов.
Лиса в курятнике! Проклятье!
Несколько минут Дреме пришлось успокаивать аудиторию. Тобо воспользовался передышкой, чтобы отдохнуть. Когда относительное спокойствие установилось, он добавил:
— Все не так плохо, как кажется. Запомните — их всего двое. Если мы убьем хотя бы одного, оживление не состоится. До конца нашего столетия и дальше. И я, как и любой, кто работал с Анналами, могу подтвердить, что написание книги отнимает очень много времени. Даже если ее просто копировать. А я видел Книги мертвых перед тем, как Дрема их уничтожила. Они были огромными. И Дщери Ночи необходимо переписать их без ошибок. Поэтому немедленная катастрофа нам не грозит, хотя мы столкнулись с проблемой, которую никогда не предвидели.
— Если кто-то из твоих приятелей смог подобраться настолько близко, чтобы все это услышать, — вмешался я, — тогда ты наверняка знаешь, где они. И мы можем устроить им засаду. — Госпожа и Ревун уже наверняка копались на затянутых паутиной чердаках своей памяти, пытаясь вспомнить некую древнюю уловку, с помощью которой Гоблина и девушку можно будет отвлечь, дезориентировать, ошеломить и уничтожить. Или просто обезоружить — как в случае с моей ненаглядной. Будучи реалистом и прагматиком, она тем не менее тешит себя слепыми иллюзиями, что заблудшую доченьку можно вернуть к мамочке. Хотя она, разумеется, никогда этого не признает.
— Ладно, мастер стратег и архитектор уничтожения зла Хозяев Теней, скажи-ка мне, как ты устроишь засаду на того, в кого влюбишься раньше, чем она подойдет на расстояние арбалетного выстрела? — поинтересовался Тобо.
— А парень прав, — подтвердила Госпожа, выжидательно поглядывая на меня.
— Но ведь твой шпион в улиточной раковине в нее не влюбился, верно? Он просто сидел там и подслушивал, пока не решил, что пора мчаться к тебе с новостями.
— И?..
— Значит, на Неизвестных Теней чары Дщери Ночи не действуют. Или нет?
— Они не могут причинить ей сильного физического вреда.
— Кто? Скрипун не может? Черный Панцирь? Эта огромная прыгающая утка? Ты что, издеваешься?
— Нет, честно.
— Так им ведь это и не нужно. Главное для них — изматывать ее. Не давать ей спать. Сводить ее с ума. Подталкивать под локоть, когда попытается писать. Короче, оправдывать дурную репутацию, заработанную в Хсиене. Пусть они мочатся ей в чернильницу. Прячут перья для письма. Заливают написанное всякой дрянью. Делают так, чтобы еда у нее протухла, а молоко прокисло.
— И не дают ее мужу исполнить супружеские обязанности в брачную ночь, — рявкнула Дрема. — Ты забрался слишком далеко в будущее, Костоправ. И, возможно, выбрал не ту мишень. Ведь это у твари Гоблина хранятся Книги мертвых в его уродливой тыкве на плечах. Возможно, он сумеет обойтись и без Дщери Ночи. Зато я уверена, что она без него обойтись не сможет.
Довод, достойный размышления.
— И он, и она есть лишь эфемерные орудия, — объявила вдруг Сари бесцветным пророческим голосом. — И он, и она могут быть заменены. Со временем. До тех пор, пока Кина не перестанет повторять такие попытки, исходящая с равнины угроза останется.
Все сразу посерьезнели.
И уставились на мать Тобо, включая самого раненого парня. В поведении Сари было нечто зловещее, словно кто-то овладел ею и говорил ее устами.
Мурген позднее сказал, что она выглядела и говорила в точности как ее бабушка Хонь Тэй, когда она десятилетия назад произносила свои пророчества.
Сари до смерти перепугала и Мургена, и Тобо. И они дружно принялись ее уверять, что тревога Дремы о Гоблине и Дщери Ночи еще не достигла критической точки.
79. Таглиосские территории. В движении
Дрема подтвердила свое решение двигаться на север. Мы побрели следом, оставив раненых выздоравливать. У Годжи мы не встретили прямого сопротивления, хотя верные Протектору войска повредили главный пролет большого моста через Майн, С его ремонтом наши инженеры провозились более недели. И всю эту неделю Прабриндрах Драх и его сестра выступали в Годже перед жителями и солдатами. Им удалось завоевать сердца и преданность большинства.
Князь оказался весьма хорош в общении с людьми, когда мы предоставили ему полную свободу. Он агитировал за свое восстановление на престоле со страстью проповедника. И обрел особо благосклонных сторонников среди пожилых людей, тоскующих по спокойному постоянству, отличавшему мир их молодости — до прихода Хозяев Теней и Черного Отряда.
За исключением небольшого памятного пастбища, где битва была наиболее кровавой, поле сражения на северном берегу, где Отряд одержал знаменательную победу, за прошедшие годы полностью застроили. Тогда там располагались деревушка и сторожевая башня на южном берегу рядом с бродом, которым можно было воспользоваться лишь половину года. Теперь же Годже грозило превратиться в город. Мост, строительство которого началось по моему совету, оказался ценностью как для военных, так и для торговцев. И теперь на обоих берегах стояли сильные форты и располагались крупные рынки.
Девушке и лже-Гоблину предстояло как следует постараться, чтобы помешать нам переправиться.
Мы разбили лагерь в двенадцати милях севернее моста, в дикой местности, еще не видевшей крестьян. Сомневаюсь, что земля здесь годилась на нечто большее, чем для выпаса скота. А это означало, что для вегетарианцев она совершенно бесполезна. Но даже если бы земля здесь была получше, я очень
