Она показала мне язык.
– Ты поплатишься за это, женщина. Попомни мои слова, ты поплатишься за это!
Она лишь презрительно усмехнулась.
Торнада была в таком ауте, какого не достигала даже Мелонди Кадар.
– Гар-рет! – пробулькала она, глядя на меня мутным взором и держась за обе стены, чтобы не упасть. – С-сукин ты сын! Ты с-сукин сын, даже если ты х-хар-роший парень!
Она прислонилась к стенке.
– Сей-час, погоди минутку… Я чего-то сов-всем никакая…
– Что это? – спросил я Плоскомордого.
– Это? Очень пьяная женщина.
– Ну, этот момент от меня не ускользнул. У меня наметанный глаз. Что меня больше интересовало, так это вопрос «почему»? И «почему здесь»? Она ведь может и наблевать.
– Думаю, она уже выдала все, на что была способна. Разве что если как следует напряжется…
– Все равно. Синдж, встань-ка у двери! Мы вышвырнем ее на улицу, если…
– Для этого вам придется взяться всем вместе, – вмешалась Тинни.
Торнада сползла на пол и захрапела. Тарп сказал:
– Покойник велел привести ее сюда. Он хочет знать, что ей удалось выяснить.
– Ей удалось выяснить, что существует предел количеству спиртного, которое она может выпить.
– Она расстроена. Она где-то потеряла Йона Сальватора и не может вспомнить где. И как. Она боится, что могла нечаянно убить его, или еще что-нибудь.
– Отлично! Что ж, давай тогда попробуем оттащить ее…
Внезапно храп Торнады превратился в такой звук, словно она отчаянно боролась за воздух. Ее глаза распахнулись, и она снова взобралась вверх по стенке.
– Я з-знаю, что я с ним з-зделала! Каж-сся… Ч-чертов придурок!
Она поднялась на ноги и, спотыкаясь, зашлепала к выходу.
– Торнада, тебе сейчас лучше не ходить на улицу, – сказал ей Тарп. – Задницу отморозишь. Скажи мне, где он, я сам за ним схожу.
– Мор-рда, с-сукин ты сын! Ты х-хар-роший парень, но вс-се равно ты с-сукин с-с…
– Ты уже это говорила. Почему бы тебе просто не расслабиться? Я найду Йона.
– П-прилипалу? А ты что, з-знаешь, где он?
– Ты же сама собиралась мне сказать.
– А ты мне не д-давал. У-у, М-морда! Ты н-ни-ког-да его не л-любил. – Она снова начала сползать на пол. – Это мес-то, такое, как к-корабль… «Пещера Граймса», вот как! Я п-помню, что он там был с-со мной…
Тарп повернулся к двери. Покойник снабдил нас информацией о том, что Торнада знала, не зная о том, что она это знает. Я сказал Плоскомордому:
– Ты что, так и пойдешь, даже не согревшись? Мы с Тинни как раз заварили чай.
– Да, пожалуй, немного перекусить не повредит. – Тарп покачал головой, глядя на Торнаду. – Чего только не приходится делать для людей только потому, что они твои друзья!
Я воздержался от комментариев.
Плоскомордый как раз принялся за зачерствелый сэндвич, когда Синдж завопила. Мы выскочили из кухни. Синдж показывала на Торнаду: та издавала странные звуки. За которыми стояло серьезное намерение.
– Вперед! – Я выругался. – Давай, открывай эту чертову дверь!
Мы с Тарпом ухватили каждый по руке, а Тинни принялась крутиться возле обутого конца – совсем как щенок, который хочет помочь, но не знает как. Синдж распахнула дверь настежь, и нас окатило порывом холодного воздуха. Это разбудило Торнаду, как раз когда мы переваливали ее через перила веранды. Она натужилась…
– Поберегись!
Дин возвращался. С повозкой – на этот раз, как я надеялся, не краденой. Грубое приветствие Торнады миновало его с зазором всего в несколько дюймов. Он был не один. Он всегда ухитрялся найти кого-нибудь, кто бы помог ему тащить повозку… Эге! Проклятье. Этот комок лохмотьев был единственным членом племени Контагью, к настоящему моменту еще не присутствовавшим в комнате Покойника.
– Эй, входи поскорее в дом, пока тебя кто-нибудь не узнал.
Потенциальные наблюдатели вряд ли еще вернулись с войны – но зачем рисковать?
Торнада, перегнувшись через перила, просипела:
– Б-линда, ты с-сука, даже если ты х-харрошая девоч-ка! – Она хихикнула. – Но это, ч-черт побери, вр- ряд ли!
Она сделала попытку засмеяться, но желудок ей не позволил.
– Ступай в дом, – повторил я. – Подожди в коридоре с Тинни, пока я помогаю Дину.
Синдж тоже вышла наружу, в то время как Тинни взяла на себя Белинду – с очень малой долей своего обычного сочувствия.
– Ты что, черт тебя возьми, обчистил там весь рынок?
Плоскомордый сосредоточил внимание на Торнаде, которая делала попытки задохнуться собственной блевотой.
– Вы сами мне сказали приготовиться к осаде, – оправдывался Дин.
– Я так сказал, вот как?… Ну хорошо, а откуда взялась Белинда?
– Я наткнулся на нее на рынке. Она прикидывалась беженкой. Я предложил ей зайти к нам погреться.
Я охнул, согнувшись под тяжестью мешка с яблоками.
– Мне показалось, что так для нее будет лучше, чем отправиться на панель.
– Да, пожалуй… – Проклятье! Ну и тяжелый же этот мешок! – Но зачем она вообще здесь? Она должна сидеть дома и пережидать грозу. Она же не может не знать, что идет война!
– Думаю, она боялась, что там могут оказаться предатели.
– А что она знает о том, какая ситуация здесь?
– Она знает, что здесь тепло. И безопасно.
Я зарычал – утомление снова настигало меня. У меня начинали трястись коленки.
– Я не стал ей ничего говорить. Ее проблемы вызваны ее разногласиями с отцом. Возможно, для нее будет полезно встретиться с ним лицом к лицу.
– Хорошая мысль.
Не исключено. Однако мне не нравилось, когда он начинал решать, что будет лучше для кого-то другого. Он слишком часто проделывал это со мной.
Мимо прошла Синдж.
– И снова крысиная девица делает всю работу, в то время как люди стоят рядом и треплют языками.
Белинды не было в коридоре, когда я вошел в дом.
– Ой-ой-ой.
И оставить остальное Дину? Я не против.
Глава 71
Белинда сделала три шага в комнату Покойника. Затем застыла как вкопанная и воззрилась на своего отца. Чодо почувствовал появление нового лица – но не мог увидеть, кто это был.
Дин помог мне. Почему-то я даже не подумал о том, как отнесется полковник Блок к факту
