прежде были пыль и разруха, все засверкало. Супруги достали припрятанные денежки и купили краску, гвозди и материю для занавесок. Через месяц после прибытия малыша дом был как новенький. Начищенные котелки и сковороды сияли над очагом. Грязь вымели, и под ней обнаружился деревянный пол. Новая солома вызолотила крышу. Небольшая пристройка за домом превратилась в чудесный уголок с маленькой кроватью, самодельной мебелью и единственным детским стулом.
Изменения не могли остаться незамеченными. Пришел королевский бейлиф и пересмотрел налоги, Роял и его жена даже не обратили на это внимания.
Но хотя они дарили малышу всю любовь и ласку, ребенок не сказал даже «спасибо». Он был достаточно вежлив, никогда не раздражал их и любил по-своему — но ничего не говорил. Только иногда поздно ночью Роял слышал, как он плачет в своей комнатке. Приемные родители все больше привыкали к этому молчанию и со временем прекратили попытки разговорить мальчика. Возможно, думали они, малыш и прежде не говорил. Такие случаи были нередки в столь грубом и жестоком городе, как Ильказар.
Зимой, когда снег покрывал землю, семья оставалась дома. Роял обучал мальчика, как срезать, шелушить и лущить кукурузу, как обрабатывать и подвешивать бекон, как пользоваться молотком и пилой. Учил играть в шахматы, в которых малыш быстро преуспел. Роял часто изумлялся его способностям, забывая, что дети не глупее взрослых, просто меньше знают.
Прошла зима. Ребенок вырос, окреп и многому научился, но так и не заговорил. Они звали его Варт, что значит «Молчащий». Пришла весна, и Роял начал работать в поле. Варт ходил за плугом, разбивая босыми ногами комки земли. Когда появились побеги, Варт помогал с прополкой, подвязывал помидоры и распугивал птиц, посягавших на дыни. «Когда-нибудь из него получится прекрасный хозяин», — думала старая женщина. Казалось, он любил заботиться о живом.
Пришло лето, и дыни налились, помидоры покраснели, а кабачки стали толстыми и зелеными.
Варт помогал собирать урожай, упаковывать его и складывать в повозку. Старушка не хотела, чтобы мальчик ехал в Ильказар, но Роял думал, что все уже позабыто. Так что они отправились на рынок все вместе, и день оказался удачным. Их урожай был одним из самых ранних, продукты — превосходны, а город нуждался в свежих овощах. Позже, когда помидорами и кабачками завалят все лотки, люди будут брать мясо.
Заняв свое место в тени, старушка сказала:
— Мы правильно сделали, усыновив мальчика. Кроме всего прочего, это принесло нам удачу. Только глянь! Если люди не могут купить дыни, то берут помидоры и кабачки.
— Овощи ранние не по сезону. Когда рынки переполнятся, а продукты пойдут на корм свиньям, все будет не так замечательно. Как ты думаешь, мы сможем найти учителя для Варта?
— Учителя? Роял! Мы же крестьяне.
— Сословия остаются сословиями, но это преодолимо. Лучше всего помогают деньги. А у нас есть немного серебра, которое мы все равно никогда никуда не потратим. Я просто подумал, что он, быть может, захочет научиться грамоте. Вроде как жалко тратить попусту такие мозги, как у него. Но я не хочу связываться с кем-нибудь сильно важным. Может, деревенский священник? Он возьмет за эту работу свежие овощи и немного денег для пополнения винного погреба между сборами.
— Я вижу, все уже решено, так что же мне остается? Давай поговорим с мальчиком. Где он сейчас?
— На той стороне площади, смотрит, как мальчишки играют в мяч. Я приведу его.
— Нет-нет, я сама. Я тут засиделась. Присмотри за помидорами. Некоторые здешние красотки ослепляют — сопрут что-нибудь, да так, что ты и не заметишь, заглядывая в их открытые блузки. Эта мода на раскрашенные соски…
— Да ну, мать, я слишком стар для этого.
— Чтобы смотреть — не слишком. — Она зашагала между пустыми ящиками из-под помидоров, мимо остатков кабачков, глядя на другую сторону площади.
Вскоре она вернулась, встревоженная.
— Его там нет, Роял. Мальчишки сказали, что он ушел еще час назад. И ослика нет. Роял посмотрел на палатки.
— Да-а. Ладно, я, кажется, знаю, куда он делся. Ты-то небось думаешь про коварных учеников с кухни чародеев.
Она слегка хмыкнула, затем помрачнела.
— Ты думаешь, что он пошел назад, туда, где…
— Ага. Я надеялся, что он не вспомнит, ведь он был совсем маленьким. Но такие вещи нелегко забыть. Припаси леденцы к нашему возвращению.
Роял нашел Варта там, где и ожидал, — верхом на ослике, перед воротами королевского дворца.
Площадь выглядела менее мрачной, чем обычно. Хотя мальчик явно пришел не для того, чтобы посмотреть на исполнение приговора. Он казался таким маленьким и хрупким сейчас. Когда Роял появился на площади, Варт рассматривал задние ворота. На страже здесь стоял немолодой ветеран — он остановил мальчика и стал расспрашивать, что он здесь делает. Он еще пытался уговорить Варта ответить, когда подошел Роял.
— Извините, сержант. Я слишком близко разместил палатку. Вот он и убежал.
— А, не важно, не беда. Все они разбегаются. У меня у самого такие. Что там внизу, на рынке? Моя баба собиралась сходить.
— Ей лучше поторопиться. Дыни уже кончились. Помидоры и кабачки скоро разберут.
— Тогда припаси для меня на конец дня. Оставь кабачок и несколько помидоров. Мне страсть как захотелось гуляша. И смотри, где гуляет твой ослик. У него на борту красивый парень. — Он одарил Варта теплой улыбкой.
Когда Роял уводил ослика прочь, Варт не выразил никаких чувств. Но позже, когда они пробирались по кривым улочкам и старый крестьянин спросил: «Варт, ты бы хотел обучаться духовным наукам?» — мальчик был явно взволнован. Роял Удивился. В какое-то мгновение ему даже показалось, что мальчик заговорит. Но потом к малышу вернулась обычная невозмутимость.
После того как был продан последний кабачок и все трое вернулись на ферму, Роял пошел навестить приходского священника.
Шло время, и мальчик рос. В свои десять лет он уже почти догнал Рояла и был почти так же силен. Муж с женой не могли нарадоваться. Они берегли его как драгоценное сокровище и давали все лучшее, что могли. В краю, где болезни, голод и недоедание были постоянными спутниками бедности, подарком мальчику была отличная еда. Он рос высоким — и это в стране, где высокие люди были редкостью.
Обучение под присмотром священника шло хорошо. Варт быстро выучился грамоте и часто писал в тех случаях, когда другой бы говорил. На священника способности ребенка произвели сильное впечатление, и он отказался от платы за исключением редких подношений провизии, настаивая на том, что занятия с таким способным учеником сами по себе достаточная награда. Очень скоро священник выучил Варта всему, что знал.
Как и должно было случиться, однажды в домик на реке пришла печаль. Осенью, после того, как на рынке был распродан весь урожай, у старой женщины случился апоплексический удар. Она кричала, а потом впала в кому, после которой так и не проснулась. Роял горевал, но перенес потерю стоически. Жена прожила долгую, насыщенную жизнь, несмотря на бездетность, а в последние годы ей была дарована радость воспитывать сына. Кроме того, Рояла утешало, что и Варт был потрясен потерей. Хотя он редко проявлял свои чувства, но не был непослушным или непочтительным. Просто его мысли витали где-то в мире теней, где их не могла коснуться обыденная жизнь.
Варт и Роял похоронили женщину, а затем вернулись к полевым работам. Но крестьянин был стар, и его воля к жизни угасла со смертью жены. Ранней весной во время первых посадок он уснул и больше не проснулся.
Варт снова плакал, он любил Рояла, как сын должен любить отца. Он сходил в селение, отыскал священника и привел его, чтобы отслужить панихиду.
Варт работал изо всех своих сил и закончил сезон. На рынке он часто продавал дешевле, потому что не хотел торговаться. Потом, отработав лето в память своих приемных родителей, он поручил священнику продать хозяйство и начал собственную жизнь.
