мстить, а просто показать ей, что я могу быть такой, другой совсем, взрослой и самостоятельной. Но так мне хотелось, а как будет на самом-то деле?
Поначалу я вся погрузилась в учебу. Теперь я точно знала, что буду, как мама и отчим, медиком. Они прекрасно зарабатывали. Наша семья испытывала интервенцию вещей, денег, возможностей. Не говорю о них. Мои вещи уже не помещались в шкафу и все покупались и покупались. Все новые, модные, красивые. Туфли и кроссовки, босоножки и сапоги уже валялись в коробках и просто так под кроватью. Всего было в избытке кроме одного. Кроме любви.
Я сыта была по горло этими закрученными в интригах и шальных чувствах связях между мной и ими. Сыта была истерикой мамы, оскорблениями. Я решила, нет, хватит! Я просто бросила всех моих изменчивых подружек, к чертовой матери! Я начинаю свою жизнь сначала. Мне нужен не мальчик, нет, даже не парень. Мне нужен мужчина, мужик. Эх! Что бы у него, как у того Марека, мачта стояла. На меньше я теперь не соглашалась. Именно так и никак иначе. Я решила становиться женщиной. Настоящей, живой, полнокровной. Теоретически я была готова. Все, что касается мужского органа, мной было внимательно изучено, и даже наизусть, я могла по латыни, назвать каждую жилку и веночку в их органе. Теоретически, так. А практически?
Первый, кто мне попался на глаза, и кого я выбрала, в качестве объекта для демонстрации, был коллега, по работе матери и Льва. Он работал с ними, и я всегда слышала от мамы. Специалист хороший, но? Ну и кабелино!
Вот такой мне и нужен, подумала я и стала действовать. Когда я пришла, к маме на работу в таком виде, она от удивления и неожиданности, даже рот открыла. Почти все сотрудницы меня осмотрели, они по очереди и под каким-то предлогом появлялись в кабинете и меня все с ног до головы осматривали. Я так вырядилась, так накрасилась, что ну, просто секс бомба! Все коротенькое такое и обтягивающее, что, несмотря на то, что мне все время в транспорте, пока я к ней ехала, место мужики уступали, я сесть не могла. Нет, могла бы, конечно. Но это вызвало бы шок у окружающих. Все так коротко, так обнажено, что я с первых шагов, по улице и первых откровенных взглядов, чуть даже не вернулась домой. Так самой стало страшно. Но мне надо было ей ответить! Не хотела я проглатывать ее унижения. Потому и через себя, сначала, а потом. А потом, каблучками, каблучками, цок, цок! И так мне эти реплики и эти раздевающие взгляды понравились, что я, несмотря на осуждающие замечания меня баб, которыми они старались уколоть в спину, я зашагала уверенно и вызывающе. Даже, зачем-то стала бедрами покручивать. Ну, б….дь, б….дью! Вот так я себя почувствовала. Почувствовала и словно бы вся переродилась, в одно мгновение. Еще часом назад я была серой мышкой, сисястой и прыщавой девчонкой, а тут вдруг стала, такой, такой. Слов подходящих не нахожу. Почему-то все слова просятся грубые, матерные. И, пока я шагала по улице, то от мужиков столько комплиментов услышала и сравнений, что у меня просто голова закружилась, и ноги предательски затряслись и диафрагма поджалась. Так меня все это разобрало. Все, что они мне говорили, запоминалось мгновенно. И что я «бэби», и что «куколка пошла» и что «сиськи, у нее класс» и что «сбрендить, можно с такой бабой» и что, «вот бы с такой бабой»… и еще и еще и еще….
Зашла к маме. Она из-за стола выскочила ко мне с вопросом.
- Доченька, что-то случилось? Почему ты так вырядилась? Что с тобой?
А я, плюхнулась в кресло, напротив, ногу за ногу и так ей, спокойно говорю.
-Все, мамочка! Была доченька, а стала….
Хотела сказать, как тут вошел Лев с этим, самым, ну, кобелиной. Я, не изменяя, своего положения тела в кресле вращаюсь, обернувшись к ним, вижу, как они оба уставились на мои задранные и оголенные до не приличия ляжки. Я ведь все продумала до мелочей. И специально одела не колготки, а чулки с поясом. Так, что они, наверняка увидели не только ляжки, голую ногу, но и краешек ножки в чулочке.
Наслаждаюсь Мхатовской паузой. Как я?!
- Ты, зачем пришла? – Спрашивает Лев и к столу отходит. И на мать смотрит вопрошающе.
А я, как сидела, так и остаюсь сидеть, только я теперь уже к нему спиной. Моя задача не Льва соблазнять, а этого кобелино.
-Между прочем, в хороших учреждениях принято здороваться с дамами, а не спрашивать!
Первый, кто реагирует, на это, Кобелино. Здоровается и представляется. Точно, как же я точно все рассчитала! И пока родичи все пытаются выяснить причину моего появления я этому, своему будущему первооткрывателю, говорю.
- Анатолий Петрович, вы бы меня познакомили с вашим учреждением поближе. А то я так и ни разу у вас не была. Покажите, где вы работаете? Расскажите, как?
Конечно все это враки. Просто я играю Ва-банк. Говорю так, потому что знаю, наверняка о том, что он меня раньше даже не заметил, когда я к матери приходила и не раз. Мама что-то пытается предпринять, но я ее так по взрослому, отечески осаждаю и говорю.
- А вы, не волнуйтесь, работайте! Мне все Анатолий Петрович покажет. Правда, Толик?
Встаю, а он мне услужливо ручку подает, и, под изумленные взгляды, мы с ним выходим из кабинета. Толик буквально таит на глазах. Я вижу такие детали, о которых он даже не догадывается. Ведь я же не просто так пред ним появляюсь, я его, со всех сторон атакую невидимыми сексуальными сигналами. Это я их изучила самостоятельно по книге одного английского врача, сексолога. Так, что пока мы с ним шли, я ему такие испытания устроила, что увидела, как в глазах его загорелся такой интерес ко мне, что я поняла, это уже опасно. А, что я? Ну я же экспериментировала, импровизировала. Сначала я на его руку оперлась, и пока он меня на одной ножке удерживал, я как будто-бы, туфельку поправляла. На самом деле, я нагнулась пониже и поняла, что я его просто разбомбила своими сиськами. Вы представляете? Оказывается это так интересно, когда мужик тебя глазами просто пожирает. А он, пожирал! Я это увидела, когда выпрямилась. Но мне-то этого мало! Мне его надо так приклеить к себе, что бы он меня и провожал до самого дома. И обязательно должен был сегодня целовать в подъезде. Кстати, на всю операцию, я всего три дня отвела. Не больше! Поэтому, я ему сразу же, как только мы к нему в кабинет зашли, говорю так, по- товарищески, и интимно.
-Толечек! А где у вас тут туалет? Вы меня не проводите?
Смех, да и только! Но, действует. Пока он меня ведет в туалет, я успеваю заметить переполох в этом бабьем царстве. То одна, то вторая выскакивают в белых халатах в коридор, и уже начинают языками чесать, осуждающе. И пока я в туалетной комнате стою, смеюсь беззвучно перед зеркалом, себя разглядываю, он, как часовой, при туалетных дверях стоит, стережет мою невинность. Смешно ведь, в самом-то деле?
Когда я выхожу, то кобелек мой мне говорит, что меня просили к директору зайти.
Пожимаю плечами и ему так жеманно говорю.
-Что ж, видно нам не судьба. А, впрочем?
-Толик, мне право и неудобно вас об этом просить? А вы, меня не сможете на машине своей подвести до дома? Его реакция мгновенна. Все одобрено, на все готовый.
- Спасибо, большое! Я вам так благодарна! Подождите, пожалуйста, я сейчас!
Захожу в кабинет. Мама одна. Она на меня смотрит строго и вопросительно. Я молчу. Стою себе с независимым видом, картинки разглядываю. Она первая говорит.
- Это ты, Надя, специально? Это мне, что? Упрек? Неужели мы так должны разговаривать? Что же случилось?
- А ты, мама, подумай? Почему твоя дочь молчала и не словом, не пол словом тебе не ответила на скандалы и упреки. Тебе, что же, объяснять надо все, как Катьке. Ты, что маленький ребенок и не видишь уже ничего вокруг? Ты не видишь, что я уже взрослая, что я имею право на свою собственную и самостоятельную жизнь! Почему ты меня осуждаешь? Почему не спросила меня ни разу, как мне, что со мной? Ты, что не видишь, как мне тяжело было все эти годы? Когда, ни будь, нет, не сейчас, потом, ты захочешь узнать, как твоей дочери, приходилось жить с отчимом, и как она за тебя боролась, за твою семью! Не хотела я тебе ничего говорить и не скажу, никогда. Ты уж меня прости, за эту демонстрацию? Просто я тебе и ему, всем вам показала в ответ, что я могу, что мне только стоит захотеть, и я получу все, без твоего участия. Мама! Ты увидела, что я взрослая? Ты, поняла, наконец-то? Не говори мне ни о чем. Я все равно, слушать не буду. И потом, меня уже Толик ваш ждет. Как вы называете его? Кобелино!
Подошла к двери и добавила строго.
- И не лезь ко мне, не осуждай! Я ведь тебя не осуждала и в твою жизнь не лезла!
