Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945

помогающей Депре, а настоящей британской шпионкой.

В это время Hoop для работы пользовалась квартирой, принадлежащей одному из друзей Гарри по имени Соланж. Располагалась эта квартира в доме № 98 по улице Фезан-дери. А жила отважная женщина в собственной квартире на бульваре Ричарда Уоллиса, которую она сняла еще в июле. Надо сказать, что улица Фезандери обладала странной привлекательностью для агентов. В разное время здесь жили Вера Лей и Хуго Блейхер.

После ареста Гровер-Уильямса и семейства Бенуа Гарри и его жена покинули Нейи и сняли студию недалеко от обсерватории в Четырнадцатом округе. Гарри, как мог, изменил внешность и посоветовал Hoop сделать то же самое. Она покрасила свои роскошные черные волосы в золотисто-каштановый цвет и надела очки. В начале октября, когда Hoop воспользовалась небольшой передышкой, чтобы несколько дней отдохнуть в Нормандии, на Бейкер-стрит было принято решение о вывозе ее, Гарри и его жены в Англию.

Точные обстоятельства ареста Hoop стали известны только после окончания войны из записей допросов офицеров с авеню Фош. Согласно их показаниям, Hoop выдала женщина, которая 6 или 7 октября позвонила в офис СД и потребовала к телефону Киффера. Киффер почти не знал французского, поэтому к телефону подошел его переводчик – Фогт. Женщина назвалась Рене и сказала, что хочет сообщить информацию о мадемуазель Ренье, которая является «шпионкой военного министерства». Она пригласила обоих офицеров СД на встречу в саду Трокадеро.

Женщина сказала, что Жанн-Мари Ренье на самом деле англичанка и ее настоящее имя Нора Бейкер (под этим именем Hoop была известна в женском вспомогательном корпусе, в котором служила) и она ведет передачи с подпольной радиостанции, подписываясь кодовым именем Мадлен. Затем она дала адрес квартиры на бульваре Ричарда Уоллиса в Нейи. За свои сведения женщина потребовала 20 тыс. франков, но немцы сказали, что должны сначала убедиться в достоверности информации. На следующий день Фогт в сопровождении трех эсэсовцев отправился по указанному адресу. Они допросили консьержку мадам Журдуа, которая сообщила, что уже некоторое время не видела мадемуазель Ренье. Немцы обыскали квартиру, но не нашли ничего предосудительного. Встретившись с немцами вторично, женщина-информатор сообщила, что у Норы Бейкер имеется еще одно укрытие в квартире женщины по имени Соланж на улице Фезандери. Тогда немцы забрали Рене на авеню Фош, где ее допросил доктор Гетц. Она сказала, что Соланж ни о чем не догадывается, и попросила не трогать ее[9].

Киффер приказал Фогту с одним из его агентов, Пьером Карто, наведаться по второму адресу. Карто был членом RNP, и гестаповцы использовали его для работы, вызывающей омерзение даже у офицеров СД. Первый визит оказался безрезультатным, но немцы установили наблюдение за домом. Через некоторое время Hoop вернулась из Нормандии и навестила мадам Агрэн, рассказав ей, что, скорее всего, 14 октября улетит в Англию. Hoop понимала, что ей не следовало приходить, но, по ее словам, не могла уехать не попрощавшись. Вскоре после ухода Hoop в дом вошли два немца. Мадам Агрэн была арестована и отправлена сначала в тюрьму Фресн, а затем в Равенсбрюк. Женщина выжила и была освобождена в 1945 году.

Киффер некоторое время не трогал Hoop, но следил за каждым ее шагом. 13 октября, на следующий день после ареста мадам Агрэн, Фогт и Пьер Карто снова посетили квартиру Соланж. Француз спрятался в кладовой, а Фогт вернулся на авеню Фош. Карто пришлось ждать долгих шесть часов. Hoop вернулась около четырех, чтобы забрать свой передатчик. Карто хотел задержать Hoop, но она оказала отчаянное сопротивление. Завязалась драка. Карто пришлось приме нить оружие и вызвать по телефону подкрепление. Прибывшие на подмогу эсэсовцы обнаружили в квартире Hoop в наручниках, возле которой суетился Карто. Его лицо и руки были покрыты кровоточащими ссадинами. На авеню Фош Hoop отказалась отвечать на вопросы. И только когда ей устроили встречу с Аршамбо, который посоветовал ей ничего не скрывать, поскольку немцам все равно почти все известно о сети Prosper, она заговорила.

ГАРРИ ПОПАДАЕТ В ЛОВУШКУ

Когда Hoop арестовали, капитан Гарри был в Нанте. Он вернулся в Париж вместе с женой в субботу 16 октября. Его встретил один из товарищей, который пользовался почтовым ящиком в квартире мадам Агрэн. Поэтому Гарри сразу же узнал о ее аресте. Он решил не возвращаться в свою квартиру возле обсерватории и отвел жену в дом своей сестры мадемуазель Надо. На следующий день Гарри встретил курьера от Билера (Ги) с сообщением из Лондона, полученным Иоландой Бекман в Фонсоме. Информация касалась прибытия «лизандера» за ним и Hoop в период с 20 по 23 октября. Гарри решил разыскать Hoop и узнать, не поступала ли ей более точная информация. Вместе с женой он отправился на квартиру Соланж, за которой, как известно, наблюдали немцы. Они оставались там всю ночь, ожидая Hoop.

Утром в квартиру позвонил Карто. Он назвался Питером, сообщил Гарри, что является курьером SOE, и передал ему записку, написанную Hoop. Он сказал, что Hoop пришлось срочно уехать в провинцию, в Париже у нее земля горела под ногами. Маргерит Гарри помогла Соланж собрать вещи Hoop, за которыми мнимый Питер обещал зайти через полчаса. Он так и сделал, но только в компании трех эсэсовцев.

Гарри и его жена попали к Кифферу, который по непонятной причине не счел Гарри фигурой, достойной внимания. 22 октября, в тот самый день, когда они надеялись оказаться в Лондоне, Гарри и его жену перевели в тюрьму гестапо на площади Этаз-Юни.

В этом же здании размещалась Corps d'autoprotection francais – организация, контролируемая Sicherheitsdienst. Это своего рода вспомогательное гестапо занималось исключительно французскими патриотами, а именно коммунистами и террористами. У них была связь с бандой Бони – Лафонта, которая занималась необыкновенно выгодным делом – продажей конфискованной собственности на черном рынке. Связным Киффера с Бони и Лафонтом был штурмфюрер Йозеф Плакке. Создавалось впечатление, что капитана Гарри и его жену сочли «французскими террористами», а вовсе не агентами SOE. С британскими агентами Киффер предпочитал разбираться сам.

Эмиль Анри Гарри был отправлен в Бухенвальд и повешен 8 сентября 1944 года. Маргерит Гарри попала в Равенсбрюк. Она выжила и в 1945 году вернулась во Францию.

Hoop Инаят Кхан несколько недель держали на авеню Фош. Ей устроили очную ставку с Джоном Старром, сидевшим в соседней камере. Они не были знакомы ранее, и Старр считал Hoop француженкой. Здесь же находился полковник Леон Фейе, лидер группы Aie lance, схваченный в сентябре. 25 ноября Hoop, Старр и Фейе предприняли попытку побега. Им удалось выбраться на улицу, но там их снова схватили. Неудачный побег имел немедленные и весьма трагические результаты.

До этого Киффер обращался с Hoop вполне прилично, но ее стремление к свободе вывело его из равновесия, и он приказал отправить Hoop и Фейе в Германию. Уже на следующий день их перевели в Leitstelle – приемник для заключенных, ожидающих отправки в лагеря смерти. Оттуда Hoop попала в Форцгейм, а затем в женскую тюрьму Карлсруэ, где оказалась в компании остальных арестованных женщин-агентов SOE.

12 сентября 1944 года глава Leitstelle Рудольф Гмайнер лично отвез четырех женщин – Hoop, Иоланду Бекман, Элиан Плюман и Мадлен Дамерман – в Дахау. В лагерь они прибыли около полуночи, а уже утром были расстреляны.

На протяжении долгой зимы 1943/44 года СД работало на редкость эффективно. Немцы контролировали несколько подпольных радиостанций и постоянно находились на связи с Бейкер-стрит. Доктор Гетц даже сумел задействовать рацию Бертрана, вернув Фрэнка Пиккерсгиля из концлагеря Равиц. Даже передатчик Hoop некоторое время использовался немцами.

В октябре – ноябре немцы разгромили еще две группы на севере Франции – Ги Бьелера в Лилле и Мишеля Тротоба в Сен-Кантене.

СГОРЕВШАЯ МЕЛЬНИЦА В СЕН-КАНТЕНЕ

Капитан Ги Бьелер, жизнерадостный гигант из Монреаля, в результате неудачного приземления в ноябре 1942 года повредил позвоночник. Поэтому в течение нескольких месяцев он не мог приступить к работе. Когда же он все-таки начал работать, события стали развиваться довольно быстро.

В мае 1943 года благодаря действиям Ги Бьелера и его французских товарищей железнодорожное сообщение между Парижем и Солонью прерывалось тринадцать раз. Взрывы стрелок и семафоров следовали один за другим.