политических и военных деятелей, список включал также имена писателей, журналистов, актеров, ученых и предпринимателей. Среди актеров находились люди, которые осмеливались издеваться над фюрером в своих выступлениях в мюзик-холлах и перед микрофоном Би-би-си. И это считалось основанием для убийства!
По всей вероятности, Гиммлер потерял веру в возможность массового уничтожения после того, как немецкая авиация проиграла битву за Англию. Благодаря своему холодному расчетливому уму он понял, что сообщение Черчилля о высоком моральном состоянии народа Англии не было демагогической пропагандой. Премьер-министр сказал: «Если империя просуществует еще тысячу лет, люди будут говорить, что это было самое замечательное время в истории их страны», а его друг генерал Сматс заявил перед всем миром: «Я вернулся в страну, через которую пронесся ураган войны… Многие древнейшие памятники старины серьезно повреждены или до основания разрушены… Но осталось одно — душа. Слава не покинула нашу страну…» Гиммлер понял, что это означает провал немецких планов, что возврата нет. «Но вдруг, — думал он, — появится хоть один шанс, если Англия лишится своего военного руководителя…» Необходимо избавиться от этого человека, который, казалось, один мог вдохновить упрямую нацию на сверхчеловеческие усилия и бесконечное мужество.
3 Апреля 1941 года в одном из бомбоубежищ Кембриджа служащий, следящий за порядком, обнаружил труп человека. Бросался в глаза простреленный висок. Правая рука крепко сжимала револьвер. Человек был хорошо одет, но его карманы оказались пустыми. Все метки с белья пыли срезаны. Установить его личность не представлялось возможным. Кембриджская полиция знала, что Особый отдел разыскивает шпиона, который находился в этом городе, но вдруг бесследно исчез. В морг вызвали агентов контрразведки. Они опознали доктора Жана Виллема Тер Браака — голландского ученого и писателя.
История Тер Браака относится к октябрю 1940 года. Однажды утром букингемширский крестьянин увидел в поле немецкий парашют. Он сообщил об этом в полицию. По всей округе было установлено наблюдение, однако следов немецкого летчика или парашютиста обнаружить не удалось. Особый отдел стал методически прочесывать всю Англию. Начали поступать донесения полицейских о передвижениях иностранцев.
Один из сыщиков, изучая эти донесения, заметил, что через несколько дней после происшествия с парашютом в Кембридже появился ученый по имени доктор Тер Браак. После разговора по телефону с местной полицией стало известно, что этот человек, появившись в Кембридже, снял небольшую квартиру и зажил мирной жизнью ученого, занимающегося научной работой. Тер Браак рассказал своему соседу, что он голландский эмигрант, бежавший как раз перед вторжением. Война привела его в Кембридж, где условия благоприятствовали работе над книгой, посвященной лекарственным растениям голландских колоний — хинину. Тер Браак зарегистрировался в полиции, представив голландский паспорт, который не казался фальшивым. Единственным событием в жизни Тер Браака были редкие поездки в Лондон по делам, связанным с его книгой, или по общественным. Об этом доктор, человек довольно молчаливый, не рассказывал.
Сотрудники Особого отдела проследили, как однажды он садился в поезд, следовавший до Ливерпуль-стрит. Вскоре они обнаружили, что Тер Браак проявляет необычный интерес к Уайтхоллу, Даунинг-стрит и к «крепости», воздвигнутой за Адмиралтейством, на Хорс Гардс Перейд, где кабинет министров собирался в сравнительной безопасности. Странное совпадение: доктор интересовался районами, подвергавшимися бомбардировкам, особенно когда их осматривал мистер Черчилль, который имел обыкновение посещать эти места. Однако улик для ареста еще не было. Необходимо было сделать обыск в его квартире. И когда в следующий раз доктор спокойно сел в лондонский поезд, агенты Секретной службы проникли в его квартиру. Сразу же удалось найти доказательства того, что жилец являлся шпионом, причем весьма неосторожным. Компрометирующие документы даже не были спрятаны. В одной из папок обнаружили записи о передвижениях Черчилля и других министров. Под половицами скрывался мощный радиопередатчик. Другие документы содержали ценный материал о системе германского шпионажа и свидетельствовали о некоторых ее грубых просчетах.
У Тер Браака было три паспорта, причем все голландские. Печать английского иммиграционного чиновника была неуклюже подделана, а инициалы не подходили к фамилиям ни одного из действительных сотрудников этого пункта. Радиостанция, способная вести передачу на расстояние до 600 миль, два немецких револьвера, записи, секретный код — все это не оставляло никаких сомнений, что основной задачей Тер Браака в Англии было убийство премьер-министра и других военных руководителей…
По Тер Браак не вернулся в свою квартиру. Он понял, что за ним следят, и сумел ускользнуть от своих преследователей. Через двадцать четыре часа после этой последней поездки в Лондон он застрелился, предпочитая лучше получить пулю в лоб из собственного револьвера, чем болтаться на веревке… Ирония судьбы… Не исключено, что именно эта пуля была приготовлена Тер Брааком для Уинстона Черчилля.
ГЛАВА XIX
ДЛИННАЯ РУКА ГЕСТАПО
Самое важное и самое срочное задание, полученное «Феме», было вызвано побегом Рудольфа Гесса в Англию.
12 Мая 1941 года с Даунинг-стрит, 10 в 11 часов 20 минут утра передали официальное сообщение об этом бегстве. Оно вызвало сенсацию, какой не было за всю войну. История бегства заместителя Гитлера в Шотландию с целью договориться с Англией о мире накануне нападения Германии на Советский Союз слишком хорошо известна, из официальных сообщений и документов Нюрнбергского процесса, чтобы повторять ее здесь.
Однако какую бы сенсацию ни вызвала эта новость в посольствах и миссиях союзных и нейтральных стран, переполох в Берлине затмил ее. Известие о невероятном благополучном приземлении Гесса крайне встревожило фюрера и его сообщников. Шумиху, поднявшуюся в окружении Гитлера, легко себе представить, читая секретные досье, обнаруженные офицерами союзной разведки в канцелярии рейха и в тайниках Баварии.
После затянувшихся совещаний и дискуссий Гесс по приказанию Гитлера был объявлен сумасшедшим. Позже в Берлине сделали заявление о том, что Рудольф Гесс, «сумасшедший, маньяк, обращался за помощью к гипнотизерам и знахарям». Далее говорилось, что «делается попытка установить, в какой мере эти люди ответственны за умственное расстройство, побудившее Гесса отважиться на такой авантюристический поступок».
«Этих людей» не нашли, но Гиммлер не замедлил расправиться с офицерами немецких ВВС и чиновниками из департамента Гесса. Подозревали, что они знали о намерении Гесса и даже помогли ему достать самолет.
Но мало было объявить Гесса сумасшедшим. Это могло удовлетворить восемьдесят миллионов обманутых немцев, но не людей знающих и, конечно, не Черчилля и английскую Секретную службу. Гесс мог рассказать о многом. Много лет он был лучшим другом Гитлера, знал секреты фюрера и располагал подробными сведениями о приготовлениях к русской кампании. И в самом деле Гесс рассказал о многом. Благодаря сведениям, которые он дал лорду Симону и Ивону Кирпатрику, допрашивавшим его по просьбе Черчилля, через несколько дней Иден смог послать официальное предупреждение маршалу Сталину о том, что Советскому Союзу угрожает нападение со стороны Германии и что оно намечено середину июня.
Гитлер решил, что Гесса следует заставить замолчать. Гиммлера и адмирала Канариса срочно вызвали на совещание, на котором Гитлер после некоторого колебания согласился с предложением Гиммлера убить Гесса в Англии. Фюрер недолго колебался, хотя Гесс был его единственным настоящим другом; он сидел с ним в одной камере Ландсбергской тюрьмы после мюнхенского путча и помог ему написать «Майн кампф». Это был единственный человек, который пользовался привилегией называть Гитлера на «ты». Но Гиммлер объяснил фюреру, что сейчас нет места чувствам.
Когда начальник гестапо и глава германской разведки покинули кабинет Гитлера, судьба Гесса решилась. Он должен был умереть, с каким бы риском и трудностями это ни было связано.
Гиммлер вызвал Закса — эсэсовского генерала, который осуществлял связь с разведкой Канариса и
