– Это долгая история, – произнес он наконец. – В ее жизни было несколько причин, которые, накопившись, и толкнули ее на роковой шаг. А смех и веселость были только маской, под которой скрывался очень несчастный и настрадавшийся человек.
– Бетт была несчастна? – в голосе Брайана прозвучало откровенное недоверие.
– Да, Брайан. Потому что… – Пол приумолк, не зная, что сказать. Как объяснить этому парню то, что творилось в их доме? Не говорить же ему о причинах, подтолкнувших их с Бетт к неминуемому разводу. Пол заморгал и провел рукой по лицу, прежде чем ответить: – Она была несчастна, потому что беззаветно любила молодость. Видишь ли, даже в тридцатишестилетнем возрасте моя жена в душе оставалась совсем еще юной девушкой, а я, видимо… был для нее слишком стар.
В его словах была лишь толика правды, однако Брайан уцепился за них как за спасительную соломинку.
– Но вы вовсе не так стары, – неуверенно пробормотал он.
– Мне уже за сорок.
– А-аа.
– Я пожилой и серьезный человек, а Бетт обожала общество веселых молодых людей, так что у нас с ней было совсем мало общего.
– Понятно, – закивал Брайан. Пол заметил, что его лицо прояснилось.
– Она была очень недовольна нашей жизнью, поэтому хотя смерть и стала для нас настоящим ударом, полной неожиданностью она не была.
– Да? Так, значит, вы считаете, что это не из-за… – Брайан запнулся и замолчал.
– Да, я же тебе сказал: не только из-за этого. – Приободрившийся тон Брайана напомнил Полу, что нельзя снимать с него вину целиком. Пусть уж парень сознает хоть какую-то ответственность. – Все мы порой совершаем ошибки, – уклончиво добавил он. – Важно только, чтобы эти ошибки не прошли зря, чтобы они послужили уроком и нам и всем остальным.
С этими словами Пол привстал со стола, и в ту же секунду поднялся и Брайан.
– Я, наверное, скоро уеду, – пробормотал он, глядя на кончики своих ботинок. – У меня на Юге кузен живет. Он… автомобилями занимается. Он предложил мне попробовать поработать у него.
– А как же твоя карьера? Она ведь пострадает.
– Я хочу изменить жизнь, – с неожиданным вызовом сказал Брайан. Целиком и полностью.
– А что говорит по этому поводу твой отец?
– Мы… Как раз вчера мы это обсудили. Он мне, конечно, здорово всыпал.
– А мать что думает?
– Она страшно расстроена. Она чувствует, что тут что-то не так, а я боюсь, что не выдержу и проболтаюсь, если останусь здесь.
– Зря ты так, – укоризненно покачал головой Пол. – С другой стороны, ты прав. Если с твоим отъездом они со временем примирятся, то, узнав об этом, возможно, никогда тебя не простят.
– Да, я и сам это понимаю, – понурился Брайан.
– А как насчет лечения? – спросил Пол.
– Я собираюсь им заняться, – сказал Брайан, глядя ему прямо в глаза. Честное слово.
– Это жизненно необходимо, – напомнил Пол. – Видишь ли, эта дрянь может и через двадцать лет дать о себе знать. – Ладно, – он двинулся к дверям, – иди домой и – не беспокойся больше.
– До свидания, сэр. И – спасибо. – В глазах Брайана стояли слезы.
– До свидания.
Проводив его, Пол запер дверь. Похоже, парень и в самом деле все понял. А вот в Джеймсе Ноулсе он уверен не был. Не стоит ли позвонить ему? В первые дни Пол сам ожидал, что Ноулс зайдет или хотя бы позвонит, однако тот как в воду канул. Что Ноулс проболтается о заболевании Бетт, Пол не опасался: молодой человек наверняка понимал, что люди свяжут это с ним. Пол знал и другое – уж Ноулс-то точно возложил всю вину за смерть Бетт на него. Тем не менее он собирался поговорить с ним.
Когда Пол вошел в холл, зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал голос Джона Прайса:
– Привет, Пол! Это я.
– Да, Джон. Откуда ты?
– Только что от Бересфорда вернулся.
Немного помолчав, Пол произнес:
– Я по-прежнему считаю, что тебе не стоило этого делать, Джон, но, коль скоро ты побывал у него – как прошла встреча?
– Очень даже хорошо, вопреки моим ожиданиям. Теперь, когда он все знает, мне кажется, все должно повернуться по-другому.
– Ты уверен?
– Да.
– Но… Что ты имел в виду, говоря, что он теперь все знает? Надеюсь, ты не все ему рассказал?
– Нет, ровно столько, сколько было необходимо.
– Про Бра… Про этого парня не рассказал?
– Нет. В том смысле, что никакие имена в разговоре вообще не всплывали.
Пол чуть задумался, затем спросил:
– А что, если он проговорится?
– Нет, – убежденно ответил Прайс. – Тут уж я готов за него поручиться. В конце концов, Пол, что бы ты про него ни думал, он – настоящий врач, и прекрасно понимает, что такое профессиональная тайна.
– Что ж, Джон, поверю тебе на слово. И я тебе очень благодарен, старина – ты меня здорово поддержал. Что же касается Бересфорда, то я, видимо, попросту предубежден против него.
– Ты в этом не одинок, Пол. Впрочем, свои положительные качества есть и у него. Я, кстати, прощупал его насчет нового поста.
– И что? – спросил Пол.
– Разумеется, он поддерживает кандидатуру Ранкина, однако, судя по его словам, он по-прежнему убежден, что и ты собираешься баллотироваться. И вот еще кое-что новое: сэр Дэвид Купер подал в отставку, а в Совет на его место принят Баксби.
– Баксби? Из Академии?
– Он самый.
– О, я его прекрасно знаю.
– Замечательно. Ну так что ты теперь скажешь? Не передумал еще?
После продолжительного молчания Пол ответил:
– Да, Джон, я, пожалуй, попробую попытать счастья. После нашего последнего разговора я многое передумал и пришел к выводу, что главное для меня сейчас – это работа.
– Правильно, старина. Я очень рад… Ну что, может, все-таки заскочишь к нам?
– Нет, Джон, спасибо, я уже сказал Мюриель, что сегодня не смогу. Мэгги уехала в Ньюкасл, а кто-то должен отвечать на звонки. Между прочим, с завтрашнего дня я уже работаю по полному графику. Еще раз спасибо, Джон. Завтра я к вам непременно заеду.
– Прекрасно. Еще раз повторяю: я очень рад, что ты одумался. Спокойной ночи, Пол.
– Спокойной ночи, дружище.
Положив трубку, Пол направился было в гостиную, но вдруг сообразил, что проголодался. Завернув на кухню, он сразу заметил на столе разложенный прибор и догадался, что Мэгги оставила ему что-то в духовке. Открыв дверцу, он учуял волшебный аромат: жареный цыпленок с карри. Любимое блюдо Мэгги. Рядом стояла еще миска с рисом. Погрузив еду на поднос, Пол отправился в гостиную.
Минут двадцать спустя, воздав должное вкуснейшей пище, он возвратился на кухню и уже начал мыть посуду, когда в дверь вновь позвонили.
Недоумевая, кого в столь поздний час принесла нелегкая на этот раз, он отпер дверь и тут же оказался в объятиях Лорны. За спиной девочки, сжимая в руках небольшой чемоданчик и сумочку, стояла Дженни.
– О, папочка! Папочка!
Пол застыл как громом пораженный. Прижимая Лорну к себе и гладя ее по волосам, он не мог оторвать
