– Но ведь я… Я только что спустился, мама. И Дон радуется, когда я прихожу. Я его развлекаю.
– Иди, иди наверх к себе.
Стивен посмотрел вниз, на Дона. Тот кивнул ему и сказал:
– Ты сейчас иди и приходи попозже. Мы будем пить кофе с шоколадными пирожными.
– Вот здорово, Дон. Шоколадные пирожные! – Стивен отошел от кровати, сделал крюк, обходя мать, и вышел.
Уинифред повернулась к сиделке.
– С ним нужно обращаться строже. Он не должен приходить и уходить, когда ему вздумается. Дон устает от него.
Она перевела взгляд на сына, как будто и не ожидала никакого ответа. Сиделка и не ответила, зато отозвался сам Дон. Тихим голосом он проговорил:
– Я совсем не устаю от него, мама. Мне хочется его видеть.
Уинифред пропустила это мимо ушей и спросила:
– Ну, как ты себя чувствуешь? – Она подошла к изголовью кровати и склонилась над сыном.
– Я хорошо спал. В сто раз лучше, чем в больнице. Скоро я пересяду в кресло, о котором вчера говорила сестра. Ведь правда, миссис Прингл?
– Может, и так. Это зависит от разных обстоятельств. Но, как и вашему брату, вам придется быть хорошим мальчиком. – Сиделка перевела взгляд на Аннетту: – А теперь вы можете снова заниматься мужем. Я пока пойду позвонить. Мне нужны кое-какие лекарства, и еще я должна переговорить с мистером Ричардсоном.
– Что вы хотите сказать мистеру Ричардсону? Сестра Прингл посмотрела на Уинифред и спокойно ответила:
– Хочу доложить о моем больном.
– Вы можете передать мне, и я сама с ним поговорю.
– Извините, миссис Кулсон, но это входит в мои обязанности. Я подчиняюсь распоряжениям мистера Ричардсона.
– Да вы просто нахалка!
– Мне очень жаль, если вы так думаете. Может, у вас есть какие-нибудь жалобы…
– Сестра! – Аннетта стояла по другую сторону кровати и расставляла цветы на столике около окна, но ей пришлось оторваться от своего занятия. – Делайте, что считаете нужным. И я ни в коей мере не считаю вас нахалкой. Мой муж очень благодарен вам за внимание. Правда, Дон?
Нижняя губа Дона задергалась, и он пробормотал:
– Да, да, я очень благодарен… А… а ты должна простить маму. Она не знает заведенного порядка. – Дон выдавил из себя слабую улыбку. – Ей не приходилось застревать в больнице на долгие недели.
Сиделка вышла, оставив всех троих в атмосфере полной враждебности.
– Надо что-то делать. Я больше не хозяйка в собственном доме! – возмущалась Уинифред. Слова ее подкреплялись урчанием в животе.
– Мама! Ради Бога, прекрати это! Если ты опять начнешь, я попрошу, чтобы меня положили обратно в больницу. Нет, не в больницу. – Дон тряс головой так же, как Стивен, когда у того начиналась истерика. – Нет, мы переедем в коттедж. Так мы и сделаем. – Он вытянул руку и, чуть не плача, обнял Аннетту. – Я не могу выносить эти споры и пререкания. Мы наймем сиделку и на день, и на ночь, и еще подручного вроде Джона. Точно! – он повысил голос. – Мужчину-сиделку. Именно мужчину.
– Извини! Пожалуйста, не нервничай. Такого… такого больше не повторится.
Эти слова стоили Уинифред немалого, и оба – Дон и Аннетта – поняли это. Теперь уже Аннетта заговорила в примирительном тоне:
– Пожалуйста, мама, попытайтесь принять жизнь такой, как она есть. Ведь все же может идти гладко. И Дон… Дон хочет вас видеть. Не правда ли, дорогой? – Она посмотрела на мужа и, когда он кивнул, продолжила: – Вот увидите, стоит вам только постараться…
Выражение лица Уинифред сделало бессмысленными все дальнейшие слова. Аннетта только проследила взглядом, как та развернулась и поспешно вышла из комнаты.
– Это не поможет, Аннетта. Не поможет.
– Нет, поможет, дорогой. Она пойдет нам навстречу. Просто это займет некоторое время. В каком-то смысле я даже понимаю, что она чувствует. Я украла тебя у нее. Если бы кто-нибудь попытался забрать тебя от меня, я чувствовала бы то же самое.
– Никогда!
Конечно, Дон был прав. Она никогда не смогла бы чувствовать то же, что и эта женщина. В ней было что-то такое… Аннетта не могла подобрать нужного слова и просто сказала:
– Ты не должен волноваться. Это главное. Ведь в любой день мы готовы переехать в коттедж, ты прав. В любой день, дорогой. Ты же знаешь, что я с самого начала хотела отвезти тебя прямо туда.
– Жалко, что ты не настояла тогда на своем, дорогая. Очень жалко.
Она тоже жалела об этом… Но пока они находились здесь, хоть и ненадолго. И Аннетта знала, что сцена, которая только что произошла, была лишь комариным укусом по сравнению с тем, что им еще предстояло пережить.
