– Я знаю только, что один из них живет в Валсенде, а другой в Шилдсе… Кажется, боссом был тот парень, что из Шилдса.
– Почему твои приятели решили на меня напасть?
– Я не знаю. Клянусь Богом, не знаю, мистер…
– Капитан! – крикнул кочегар, снова поднимая ногу.
– Не надо, Каллен, пока достаточно, – остановил его Эндри. – А ты лучше расскажи нам все, и сейчас же, – обратился он к бандиту. – Говори, если тебе дорога твоя шкура, и не испытывай наше терпение.
Бандит начал что-то невнятно бормотать, потом, с опаской покосившись в сторону кочегара, заговорил более отчетливо:
– Я сказал вам, что не знаю, почему они решили на вас напасть, и это правда. Те двое парней нашли нас с Гарри в баре и заказали для нас по пинте пива, а потом еще по пинте. А потом они предложили нам соверен на двоих, если мы пойдем с ними. Так это и началось. Я ничего толком не знал, капитан. Они сказали, что должны проучить какого-то моряка, который обесчестил чью-то сестру, и тот парень, брат той девушки, он обещал, что хорошо заплатит, если они… в общем, если они сдерут шкуру с того моряка.
– А они не сказали, кто тот человек, который их нанял? Или хотя бы откуда он?
– Нет. Они только сказали, что он вельможа и живет где-то за городом. Это все, что я знаю. Клянусь, капитан, мне больше ничего не известно. Все спланировали те двое. Они уже давно собирались это сделать. Они позвали меня и Гарри сюда в прошлый раз, когда пришел ваш корабль, и в позапрошлый раз, но оба раза вы сошли на сушу засветло.
Закончив говорить, бандит опустил голову.
– Грязные ублюдки!
Кочегар шагнул вперед и занес было ногу, но Эндри снова остановил его. Повернувшись к первому помощнику, он сказал:
– Заприте его до утра, мистер Нэйлор. К утру, он, может, вспомнит что-нибудь еще.
– Будет сделано, сэр.
У подножия лестницы Эндри помедлил и, обернувшись к машинному отделению, сказал:
– Я буду спать сегодня на борту.
– Хорошо, сэр, – отозвался первый помощник.
Эндри знал, что не может пойти сейчас домой – увидев его ранения, Кэти сразу же свяжет сегодняшнее происшествие с так называемым падением с лестницы месяц назад и, разумеется, сделает соответствующий вывод. У нее не будет сомнений насчет того, кто все это подстроил, и она окажется права, обвинив в этом Бернарда Розье.
Прежде чем встретиться с Кэти, ему надо все как следует обдумать и решить, что он будет делать дальше.
На следующее утро Эндри понял, что обращаться в полицию бессмысленно. У него не было никаких улик против Розье, а его единственным свидетелем был бандит, который вряд ли сможет что-нибудь добавить к тому, что сообщил ему прошлой ночью. И он никогда не сможет доказать, что неизвестный вельможа, живущий за городом, о котором упоминал бандит, и есть Розье.
Нет, самое лучшее – это самому встретиться с этим дьяволом и предупредить его о том, что его ожидает, если он еще раз сделает нечто подобное. Эндри знал, что при встрече с Бернардом ему будет очень трудно удержаться от того, чтобы не наброситься на него с кулаками, но он также знал, что ни в коем случае не должен этого делать. У капитана не было достаточно улик, чтобы обвинить Бернарда Розье перед лицом закона и засадить в тюрьму. Если он изобьет Розье, тот станет мстить ему, и эта месть может затронуть Кэти. Более того, Эндри не сомневался в том, что и сейчас, организовывая нападения на него, Бернард сводил счеты скорее не с ним, а с Кэти. Да, он должен встретиться с Розье и объясниться с ним, стараясь обойтись без драки, – и должен сделать это до того, как увидит Кэти.
Проснувшись утром, Эндри смог в полной мере оценить последствия нападения. Его лицо было покрыто ссадинами и синяками, глаз заплыл, а в паху и в голени он постоянно ощущал острую боль. Он чувствовал себя так плохо, что предпочел бы поваляться на койке в своей каюте еще часок-другой, но то, что он собирался сделать, нельзя было откладывать.
При обычных обстоятельствах он бы прошел пешком четыре мили до Гринволл-Мэнора и добрался бы туда за час. Но в таком состоянии он был не в силах предпринять длинную прогулку, поэтому, выйдя из порта, направился по боковой улочке к помещениям конюшен, где нанял экипаж.
Было ясное весеннее утро, и день обещал быть теплым. Когда экипаж выехал из предместий Джарроу и свернул в сторону Гринволл-Мэнора, капитан вспомнил о своем прошлом визите туда и о том, чем это закончилось. Его сегодняшний визит был в некотором смысле результатом той поездки.
Извозчик выбрал другую дорогу, и они проехали мимо пустых коттеджей с выбитыми окнами и с дверями, свисающими с петель. В поселке уже давно никто не жил: шахтеры оставили свои дома и ушли в город, когда закрылась шахта. Эндри понял, что это и есть тот самый шахтерский поселок, в котором выросла Кэти.
Путешествие казалось ему бесконечным, но вот, наконец, экипаж въехал на темную аллею, по обеим сторонам которой высилась беспорядочная масса деревьев, и остановился перед крыльцом усадьбы.
– Подождите меня здесь, – сказал Эндри извозчику, выходя из экипажа.
Взойдя по ступенькам крыльца, он резко дернул за шнур звонка.
Прошло несколько минут, прежде чем ему открыли. При виде раннего посетителя лицо Кеннарда утратило свое невозмутимое выражение, и он в замешательстве посмотрел на капитана Фрэнкеля.
– Я бы хотел повидаться с вашим хозяином, – сказал Эндри.
– Боюсь… боюсь, что его нет дома, сэр, – ответил дворецкий, не сводя глаз с его покрытого ссадинами лица.
– Скажите вашему хозяину, что капитан Фрэнкель желает увидеться с ним.
Эндри говорил тихо, четко выговаривая каждое слово, и его иностранный акцент был сейчас очень заметен.
– Но его в самом деле нет дома, сэр. Я сказал вам правду. Он поехал кататься верхом.
– Когда он должен вернуться? – спросил Эндри, немного помолчав.
– Я точно не знаю, сэр.
– Но вы должны хоть примерно знать, в котором часу он обычно возвращается с верховой прогулки.
– Я не знаю, когда он вернется сегодня, сэр.
– Ладно, я подожду. Мне некуда спешить.
Кеннард хотел что-то сказать, но Эндри уже спускался по ступенькам крыльца. Заплатив извозчику, он отпустил экипаж.
Когда извозчик развернул лошадей и экипаж отъехал от крыльца, Эндри снова поднялся по ступенькам и приблизился к Кеннарду, который продолжал стоять в дверях. Дворецкий не посторонился, чтобы пропустить его в дом. Вместо этого он соединил на груди руки и потер их так, словно ему было холодно, в растерянности глядя на гостя.
– Если вы позволите мне дать вам совет, сэр, – медленно проговорил он, – я бы посоветовал вам не ждать. Будет лучше, если вы уедете.
Эндри склонил голову набок и в упор посмотрел на дворецкого.
– Лучше или хуже, я все равно буду ждать. Если вы не позволите мне войти, я побуду во дворе.
Кеннард прикрыл за собой дверь и шагнул вперед.
– Хозяин сегодня в очень дурном расположении духа, сэр, – тихо сказал он. – Думаю, мне стоит вас об этом предупредить. Он не спал всю ночь и с утра уже успел затеять ссору… Он сегодня очень злой, сэр.
– Благодарю вас за то, что вы меня предупредили, но это не имеет значения, – ответил Эндри. – Я тоже сегодня очень злой. – Он поднял руку и дотронулся до свежего шрама на лбу, провел ладонью по щеке, покрытой ссадинами и царапинами. – Я думаю, мне и вашему хозяину стоит сегодня встретиться, поскольку мы с ним пребываем в одинаковом расположении духа, – заключил он.
– Мне очень жаль, сэр, – сказал дворецкий, и его тон был искренен. – И мне жаль, что не могу пригласить вас в дом, но хозяйке сегодня очень нездоровится. У нее нервный срыв, и доктор сказал, чтобы мы держали ее в постели, но она встала. Надеюсь, вы меня поймете, сэр.
