– Это преувеличение, но только отчасти. Теперь сделайте глубокий вдох.
– Не буду я ни вдыхать, ни выдыхать. Выкладывайте все, что знаете. Что вы такое говорили о богатой наследнице и преувеличении.
– Ну хорошо, слушайте. Всем известно, что Миллер оставил дом своей экономке, или любовнице, точно не знаю. Но при одном условии: если она снова выйдет замуж, то ей придется уйти из дома, и тогда имение целиком и полностью переходит к этой девочке. В любом случае, и после смерти матери, наследницей становится она, а не ее старший брат.
– Все это правда?
– Еще бы. Я присутствовал при чтении завещания.
При этих словах Бидди прислонилась к полке с бельем и замерла, открыв рот, с круглыми от удивления глазами. Мать никогда ей об этом не говорила, даже словом не обмолвилась. Вот, оказывается, почему она не вышла за Тола: тогда бы дом перешел к ней, Бидди. А она всегда считала, что после смерти матери дом по праву достанется Дэйви. Ведь старший сын в семье всегда получал все. Какой же коварной, да, именно коварной оказалась ее мать. Она предпочла остаться в доме, отказав Толу, только бы дом не отошел Бидди. Но как бы она смогла одна управляться с домом и содержать его? Но не в этом дело. Мать скрыла от нее, что дом так или иначе достанется ей. И конечно, мать не могла предположить, что доктор проболтается.
– Служанка! – услышала Бидди и, вздрогнув от грозного окрика, заторопилась в спальню.
Старая дама пристально на нее посмотрела и распорядилась:
– Проводи доктора.
Бидди и доктор молча дошли до двойных дверей. И когда девушка открыла перед ним тяжелую створку, он даже не поблагодарил ее.
– Эй, служанка! – снова окликнула хозяйка, едва Бидди переступила порог ее спальни.
– Да, мадам. – Она остановилась в ногах кровати.
– Почему ты ничего не сказала мне о том наследстве, что тебе полагается?
«Стоит ли говорить, что я ничего не знала об этом? – подумала Бидди. – Но это представило бы мать в неприглядном свете». И Бидди нашла выход.
– Мне казалось, вас это не заинтересует, мадам. Но в любом случае наследство я получу только через много лет.
– И тем не менее, если твоя мать завтра умрет, все станет твоим, так?
– Да, мадам.
– И ты тогда уйдешь отсюда?
– Это будет зависеть от некоторых причин, мадам.
– От каких же?
– Я… я не совсем уверена… чтобы содержать дом, нужны деньги.
– Да, дом требует денег. Но ты можешь его продать. За него дадут приличную сумму. Я хорошо помню этот дом… Твоя мать была его любовницей?
– Нет, мадам, нет! – возмущенно воскликнула Бидди.
– Осторожнее, не заносись. Не смей говорить со мной в таком тоне.
Бидди чувствовала, как лицо ее вспыхнуло и залилось краской.
– Не показывай здесь свой характер, моя милая, иначе сильно пожалеешь. Где Хобсон?
Девушка собиралась было ответить, что мисс Хобсон с экономкой, но в этот момент дверь отворилась и вошла младшая дочь хозяев.
– О, Люси, дорогая! – совсем другим тоном воскликнула старая дама. – Когда ты приехала?
– Полчаса назад, бабушка. – Люси подошла к постели, наклонилась и поцеловала бабушку. Затем, выпрямившись, посмотрела на Бидди, и той показалось, что она хочет ей улыбнуться.
Бидди смотрела на Люси и не узнавала ее. Всего несколько месяцев, проведенных в пансионе, сильно изменили ее. Люси выросла и стала заметно сдержаннее. Бидди не верилось: неужели перед ней та девочка, которая в то ужасное воскресенье помогала привязывать ее к сушильной раме. В свой первый приезд на праздники она выглядела угрюмо, сейчас выражение ее лица изменилось, манеры стали спокойнее, исчезло прежнее буйство. Чувствовалось, что школа основательно повлияла на нее. И Бидди пришла к выводу: Люси изменилась к лучшему.
– Ну, садись, рассказывай новости. Как дела в школе? Я здесь ничего не знаю, развлечь меня некому. Мей занята флиртом. Стивен в Лондоне, Лоуренс – в Оксфорде, а Пол в Ньюкасле. Между прочим, Лоуренс должен завтра приехать.
– Боюсь, бабушка, он не приедет. Я слышала, что планы его изменились.
– Как? – Голова в парике резво поднялась с подушки. – Как ты сказала? И когда он их успел поменять?
– Мама сегодня утром получила письмо, как я слышала. Он собирается на праздники отправиться во Францию к своему другу и, возможно, там останется до конца каникул.
– Черт возьми, он не может так поступить, слышишь, Люси, не может.
– Бабушка. – Люси взяла морщинистую руку старой дамы и ласково погладила. – К счастью для него, Лоуренс – вольная птица и может делать то, что ему нравится.
