Не успел Роман докурить сигарету, как зазвонил мобильный.
Дубинин.
Не спит, работает. Да и чего спать, если в Москве утро в разгаре?
– Послушал? – спросил Роман.
– Послушал, – сухо отозвался Дубинин.
– Ну и как?
– Будет видно. Что с клиентом?
– Мертв.
– Докладывай.
Роман доложил, опуская несущественные детали.
– Может, так оно и лучше, – подытожил Дубинин.
В глубине души Роман был с ним согласен, хотя, чисто по-человечески, смерть Алека его огорчила.
– Киллер тебя видел? – спросил Дубинин.
– Нет.
– Точно?
– Ну, может различил сквозь жалюзи, что клиент пришел не один. Но моего лица не видел, точно. Я был в капюшоне и держался в тени.
– Хорошо.
Дубинин помолчал.
– А диск, значит, остался в кармане клиента?
– Остался, – подтвердил Роман. – Не было возможности достать.
Подумав, он осторожно добавил.
– Хотя, на мой взгляд, и доставать не стоило.
– Ясно.
По голосу Дубинина трудно было понять, «ясно» – хорошо или «ясно» – плохо. С выводами он никогда не торопился. Привычка. Сначала в кабинете Слепцова будет сделан подробный анализ действий агента, и лишь после этого ему соизволят объявить, соответствовал он высокому званию разведчика или нет.
Не соответствовал – это Роман и так знал. Слепцов найдет, к чему придраться, в этом занятии ему не было равных. Однако же Роман трепета не испытал. Ему была поставлена четкая задача, и он эту задачу выполнил. Что произошла накладка – так это не его вина. Один за всем не углядишь. Так что пускай там высокое начальство готовит про его честь громы и молнии, он с собой и со своей совестью в ладу. А это самое главное.
Впрочем, не совсем в ладу. Алека все-таки жалко. Но тут высокое начальство встанет, скорее всего, на противоположную точку зрения, а значит, и тут меж ними согласия не жди.
– Ну что, я возвращаюсь? – спросил Роман.
Задерживаться в Америке не хотелось. Скучная страна, скучные люди. Край света, что и говорить. Дождь вот еще зарядил, откуда он взялся?
– Как твой напарник? – осведомился Дубинин.
«Совсем за человека не считает, – вздохнул Роман. – Я ему про Фому, а он мне про Ерему. Ладно, будет тебе про Ерему».
– Ничего, – сдержанно сказал он. – Нашли общий язык. Работать можно.
– Где он был во время прогулки?
– Прикрывал тылы. Заодно сторожил машину. В этом районе, сам понимаешь, лучше колеса без присмотра не оставлять. К тому же, ты попросил его поберечь, вот я и держал его на расстоянии…
– Понятно, – не дослушал Дубинин. – Запись разговора он слышал?
– Никак нет. Был отослан за гамбургерами. До сих пор не пришел. Он, вообще, сообразительный хлопчик.
– Хорошо. Запись уничтожь сейчас же.
– Есть. Уже уничтожаю.
Роман защелкал кнопками компьютера. Удалив файл с записью разговора, достал флэшку, на которой теперь остался только порнофильм, и сунул в карман. Может, на что сгодится.
– Готово. Что дальше?
– До следующих указаний оставайся на месте, – сказал Дубинин. – Это пока все.
– Понял, – приуныл Роман. – Разрешите идти?
Услышав гудки, Роман еще раз вздохнул и поехал в отель – спать.
Венесуэла, вилла Ла-Плайя, 18 сентября
Стояло дивное голубое утро. На горизонте легкие облака, подсвеченные солнцем, нежно розовели, как летящие над водой фламинго. Легкий бриз вздувал занавески и втекал в комнату прохладными струями.
Синьор Рамеро, одетый в белую, узкую в талии и просторную в плечах, сорочку и в белые же брюки, неторопливо пил утренний кофе, глядя на экран телевизора, где шли политические новости.
– Они совсем распоясались, – заметил он своему собеседнику, сорокалетнему жилистому мужчине, облаченному в темно-коричневый костюм. – Так, глядишь, они скоро припишут себе основание нашего государства. Проклятое хамье! – Рамеро презрительно хмыкнул
Его собеседник счел за лучшее промолчать, внимательно наблюдая за происходящим на экране.
– Как вам это, Родриго? – через минуту вскинул руку синьор Рамеро. – Эта обезьяна просто невыносима!
Он застонал, как от зубной боли.
Человек в темно-коричневом костюме позволил себе легкую улыбку.
– Немного терпения, синьор Рамеро, – сказал он сильным, глуховатым голосом. – Немного терпения, и все кончится.
– То же самое мне говорят американцы, – проворочал хозяин виллы. – Но сколько можно терпеть?
Сочтя этот вопрос риторическим, Родриго аккуратно поставил пустую чашку на стол и откинулся в кресле.
– Когда прибудет человек от американцев? – спросил он через минуту.
– Девятнадцатого, – ответил синьор Рамеро, с трудом отрываясь от телевизора.
– Значит, завтра, – уточнил Родриго.
– Да, завтра, – рассеянно подтвердил синьор Рамеро.
Взгляд его был прикован к экрану, где плотный человек в красной рубахе неутомимо провозглашал лозунг за лозунгом.
– Не стоит портить себе день, – мягко сказал Родриго. – Нажмите кнопку – и все.
– Да, наверное, вы правы, – согласился синьор Рамеро. – Я что-то излишне увлекся…
С этими словами Рамеро взял пульт и выключил телевизор. Неизъяснимое облегчение отразилось на его лице.
– Если бы так же легко можно было решить все наши проблемы, – засмеявшись, сказал он.
– Возможно, они решатся еще легче, – пожал плечами Родриго..
– Дай-то бог, мой друг, дай бог. Сигару?
– Благодарю вас.
Они закурили.
– Вы встретите его, Родриго, – вернулся к главной теме разговора синьор Рамеро. – И привезете сюда. Я лично хочу познакомиться с этим наблюдателем.
Последнее слово он выговорил не без издевки.
– Для этого нужно узнать, кого мы встречаем? – резонно заметил Родриго.
– Они обещали позвонить перед его прилетом. Я вас уведомлю дополнительно.
Зазвонил мобильный телефон, лежавший на столе. Как видно, то был особый сигнал, поскольку синьор Рамеро тут же отложил сигару и схватился за трубку
– Я слушаю, – сказал он на английском языке.
Таиться от своего гостя Рамеро не считал нужным, поскольку тому было отведено место начальника контрразведки при его будущем правительстве.
