дожидаясь, когда генерал Торрес призовет его наблюдать поимку заговорщиков.
– Составите мне компанию, Долорес? – спросил он.
– Не думаю, – сказала она. – В отличие от вас, я нахожусь при исполнении служебных обязанностей.
После того, что между ними было, эти слова прозвучали не слишком-то любезно. Но Роман понимал, что Долорес, опасаясь падения своего реноме в глазах шофера, старается придерживаться того официального тона, который был принят между коллегами, и не обиделся.
– А разве сопровождать гостя не входит в ваши служебные обязанности? – все-таки поддел он ее.
– Только не на пляж, – отрезала она.
Машина, оборудованная «мигалкой», неслась, нигде не задерживаясь. На дороге то и дело возникали заторы, поскольку узкое шоссе было запружено потоком автомобилей. Но шофер, ничуть не колеблясь, выскакивал на середину дороги и мчался вперед, оставляя все пробки позади.
Долорес немного волновалась, Роман видел это. Но виду он не показывал и, вообще, вел себя так, будто вот-вот собирается продолжить алкогольно-музыкальную программу вчерашнего вечера.
– А скажите, водопад Анхель находится в Венесуэле? – спросил он.
– Да, – кивнула Долорес.
– А как я могу его увидеть? Ведь второго такого случая, боюсь, не представится.
– Если хотите, после операции я организую вам тур по стране, – предложила Долорес. – Вы увидите все, что вас интересует.
– Только после операции? – огорчился Роман. – А раньше никак нельзя?
Долорес глянула на него через плечо.
– Вы хотите все пропустить?
– Нет, но… – смешался под ее взглядом Роман. – Я просто не думаю, что все закончится так скоро.
– Президент едет в Эквадор завтра, – сказала Долорес. – Скорее всего, в ближайшие дни все и решится.
– Хорошо бы, – вздохнул Роман, как человек, который смертельно мается от скуки.
В девять они подъехали к аэропорту.
– Идите за мной, – скомандовала Долорес.
Она была в узкой, до колен юбке, блузке и в босоножках на высоких каблуках.
– Постойте, – сказал он, увидев банкомат. – Я хочу снять немного денег.
– Нас ждут, – нахмурилась Долорес, кинув взгляд на электронное табло.
– Подождут, – возразил Роман, втыкая карточку в щель. – Тут всего дел на пару минут…
Он снял тысячу долларов и рассовал по карманам.
– Зачем вам так много? – удивилась Долорес.
– Хочу, знаете ли, получить от жизни как можно больше, – заявил Роман с ухмылкой фата. – Говорят, в Венесуэле самые красивые девушки. Возможно, мне удастся подцепить на пляже парочку.
И он подмигнул, масляно улыбнулся.
Долорес передернуло.
– Идемте!
– Слушаю и повинуюсь, – пробормотал Роман.
Открыв дверь служебного входа, Долорес показала удостоверение и ввела Романа в одну из комнат, где целую стену занимало огромное зеркало.
– Buenos dias! – приветствовал его широкой улыбкой генерал Торрес.
– Buenos dias, – отозвался Роман.
В комнате, кроме генерала Торреса, были еще двое офицеров.
– Лейтенант Кесада, лейтенант Медрано, – представил их Торрес. – Наш русский друг капитан Морозов.
Офицеры обменялись рукопожатиями. Роман отметил, что его новые знакомые были из той породы людей, которые не торопятся кидаться на шею первому встречному.
Ясно. Это дознаватели. Ждут, когда им приведут жертву, и настраиваются на серьезный разговор. Вон и коробочки у них черненькие наготове, и кресло с железными подлокотниками. Должно быть, в коробочках тот самый препарат, о котором толковал Торрес. А кресло предназначено для клиента.
Что ж, посмотрим, как умеют работать венесуэльские товарищи.
– А там что? – спросил Роман, указывая на зеркало.
Полковник Торрес улыбнулся.
– Пойдемте.
Они вышли из комнаты и зашли в соседнее помещение, находившееся за зеркальной стеной. Как и ожидал Роман, зеркало с другой стороны оказалось прозрачным.
Возле него топтались несколько мужчин европейской внешности. Это были кандидаты на роль Худлума. С ними Торрес знакомить Романа не стал, да тот и не настаивал.
За столом у стены, перед странного вида аппаратом, сидел толстый человек и сосредоточенно щелкал клавишами компьютера.
– Наш специалист по модуляторам, – пояснил Торрес. – Гений в своем деле.
– Не сомневаюсь, – пробормотал Роман.
– Ну, я вас оставлю здесь, – сказал Торрес. – Отсюда вам будет все видно и слышно. Если что-то понадобится, майор Эсперанце, как всегда, к вашим услугам. Надеюсь, она вас ничем не огорчила?
Роман много дал бы, чтобы съездить генерала Торреса по ухмыляющейся роже. Он видел, как напряглась Долорес, и только полученное задание заставило его раздвинуть губы в ответной улыбке.
– Что вы, генерал? Майор Эсперанце была на высоте. Лучшего сопровождающего и пожелать нельзя.
– Рад, что вы нашли общий язык, – кивнул Торрес, которому, безусловно, все было известно о минувшей ночи.
Он вскинул руку с часами.
– Самолет сел. Сейчас приведут нашего голубка
– Феликс, – обратился он по-испански к человеку, сидевшему за аппаратурой, – смотри, чтобы все было в порядке. У тебя времени в обрез.
– Все будет хорошо, шеф, – отозвался низким голосом толстяк.
– Хорошо. Господа, – окликнул генерал людей у зеркала, и те разом повернулись к нему. – Максимум внимания. Я на вас надеюсь.
Те преданно закивали.
– Все, amigo, – глянул Торрес на Романа. – Я вас оставляю. Пора приступать.
Он вышел и через несколько секунд оказался в соседней комнате.
– Интересно, курить здесь можно? – спросил Роман.
– Нет, – сказала Долорес.
Роман помялся.
– Признаться, – вполголоса сказал он, – я ненавижу эти зрелища.
Долорес смерила его холодным взглядом. Ее враждебность к нему была прямо пропорциональна той нежности, которую она испытывала к нему ночью.
Впрочем, винить ее за это было трудно.
– Если бы не приказ начальства, – продолжил Роман, – я ни за что не присутствовал бы при этом допросе.
– Не думала, что вы такой слабонервный, – сказала Долорес с ноткой злорадства.
– Я не слабонервный, как возможно, вы заметили, – возразил Роман. – Но я не выношу, когда терзают плоть беззащитного человека. Кровь, куски мяса, вонь, пена и моча… Брр…
На него стали оборачиваться. Как видно, многие из лингвистов хорошо знали русский язык.
– Тише, – скривилась Долорес. – Возьмите себя в руки.
– Пытаюсь, – пожаловался Роман.
Что-то похожее на сочувствие мелькнуло во взгляде Долорес.
– А вы не смотрите, – посоветовала она. – Никто вас не заставляет.
