крашенные белой краской, железный пол, потолок. Новая клетка, только побольше. В углу составлены штабелем большие ящики – хоть какое разнообразие в интерьере.
Провожатые захлопнули дверь – видно, спешили. Наташа походила по клети, вслушиваясь в звуки. Ничего не слыхать. Как в погребе. А может, и правда погреб?
Увидела не замеченное сразу окошечко под потолком, зарешеченное стальными полосками-жалюзи. Даже не окошко, а так, отдушина. Наверное, ее сунули в какое-то складское помещение. Вон и ящики стоят.
Ящики были большие, как гробы, тяжелые. На крышках, запертых на ключ, надписи иероглифами. Наташа попробовала сдвинуть один из ящиков, чтобы подтащить его к окошку и выглянуть наружу. Какое там! Ящик и на сантиметр не поддался.
Тогда она влезла на штабель и издали попробовала различить что-нибудь между полосками жалюзи. Было видно что-то голубое, расплывчатое, не имеющее контура, но что – не понять. Море? Небо? Но хоть не подвал, и то легче.
Здесь о ней словно забыли. Время шло – никто не являлся. Хотелось пить. Она постучала кулаком по толстой двери. Тишина. Приложила ухо. Показалось, что кто-то закричал. Женщина, что ли? Нет, вряд ли. Скорее всего, слуховые галлюцинации.
В конце концов она пристроилась на ящиках и затихла, стараясь думать о чем угодно, только не о своем положении. Кто-нибудь за ней все равно придет. И если это будет Роман, она скажет ему все, что о нем думает.
16 октября, 19.40, о-в Кунашир
Вертолет десантирования «Ми-8» скользил в десяти метрах от поверхности моря. Кроме того, что было уже темно, выпал густой туман, и разобрать что-либо во мраке не представлялось возможным. Пилоты шли исключительно по приборам, рискуя напороться на какую-нибудь торчащую из воды скалу.
Два часа назад из Москвы поступил долгожданный приказ. К этому времени группа Лютого вместе с их куратором полковником Новиковым и Романом в мельчайших деталях разработала план операции.
«Киоси» весь день дрейфовала на месте. Снимки из космоса позволяли держать ее под наблюдением. Правда, был один тревожный момент, когда из-за сгустившегося тумана часа на два яхта пропала из поля видимости. Роман провел эти два часа не в лучшем настроении. Что, если яхта, пользуясь туманом, снялась с якоря и ушла в море? Стоит ей приблизиться к Хоккайдо, до которого было рукой подать, и операция отменяется. Нападать на японскую яхту в японских водах – дело немыслимое. И что тогда случится с Наташей? Хорошо, если она еще жива. А если ее уже пристрелили и, привязав к ногам что-нибудь потяжелее, опустили на дно морское?
Роман, чтобы не метаться, пытался смотреть телевизор. Ребята тоже маялись. Приказ все не поступал.
Вскоре, к всеобщему облегчению, выяснилось, что «Киоси» места стоянки не покидала. Туман рассеялся, наблюдение из космоса возобновилось. Яхта стояла на прежнем месте, недалеко от лагеря, который навещал Роман.
– Крепкие у самураев нервы, – сказал полковник Новиков. – Похоже, они продолжают заниматься установкой взрывчатки.
– Я думаю, – сказал Роман, – их успокоили.
– То есть?
– Сообщили, что я уже пойман пограничниками. И, скорее всего, ликвидирован. Это их успокоило. Больше им опасаться нечего, и они заканчивают операцию.
– Это нам подходит, – кивнул Лютый. – Если они чувствуют себя в безопасности, их будет легче взять.
– Повяжем тепленькими, – проворчал Клещ.
– Постучи по дереву, – сказал Труба.
Клещ постучал себя по лбу. Никто не улыбнулся.
Приказ поступил в семнадцать двадцать. Группа в считаные минуты собралась и покинула модуль. На площадке уже разгоняла винты «вертушка». Все знали, как действовать, и, быстро погрузив на борт вертолета снаряжение, попрыгали внутрь. Минута – и «Ми-8» помчался на восток, оставляя позади Сахалин.
Менее чем через два часа они уже шли над Кунаширом. Вертолет сделал крюк, чтобы зайти к яхте с тыла. На ней могли находиться радары, нужно было принять меры для скрытного нападения.
Вертолет пересек Кунашир и резко снизился, когда подошел к восточному побережью. Здесь пилот переложил курс на юг и низко, практически над самой водой, повел «вертушку» к яхте.
«Киоси» сюрприза не преподнесла и по-прежнему смирно дрейфовала на старом месте. До цели осталось пять километров. Группа подтянулась к боковой двери. За время полета все переоделись в скафандры. Роман замечал, как ревниво поглядывали на него молодые бойцы. Ну-ка, дядя, а отличаешь ли ты маску от ласт?
Роман, посмеиваясь про себя, привычно экипировался для погружения. Знали бы, салаги, сколько часов он отдал подводным тренировкам. Мичман Писаренко, служака старой закалки, гонял их до изнеможения, заставляя буквально жить в воде. Хватило и боевой практики. Поэтому все эти причиндалы для боевых пловцов Роман разбирал и надевал на себя не менее уверенно, чем его молодые коллеги. Возможно, он уже был не так вынослив, как они. Но тут большой нагрузки не ожидается, а с малой, и даже средней, он как- нибудь справится.
На всех бойцах – одинаковые черные гидрокостюмы. Лиц из-за масок не разобрать, сплошные чуда-юда. На левом рукаве – желтый шеврон. Это чтоб в темноте не спутать с чужими. У всех при себе пистолеты «гюрза» с приборами бесшумной стрельбы. Для подводного боя – автоматы «АПС». Они же годились и для боя на суше. На голени – нож разведчика.
Кроме того, были различные примочки вроде светошумовых гранат «Факел» и «Заря», дымовых шашек, снайперского винтореза и проч. Все эти дополнения распределялись между членами группы таким образом, что каждый нес примерно одинаковый груз и не испытывал затруднений при перемещениях.
Вертолет замедлил движение и вскоре завис в трех метрах от колышущихся волн. Открылась боковая дверь, прозвучала команда на десантирование.
Один за другим боевые пловцы спрыгнули в воду. Последним приводнился Роман. Ему удалось войти в воду почти без брызг.
Вертолет, сбросив группу, развернулся и умчался прочь. На такой высоте радары не могли засечь его. Но звук стрекочущих лопастей был слышен издалека, и задержка вертолета на одном месте грозила группе осложнениями.
Роман включил прибор ночного видения, закрепленный на верхнем щитке маски, глянул на компас-часы, надетый на левую руку. Направление – юго-юго-восток. Это – туда.
Он ощутил прикосновение к плечу, повернулся, увидел перед собой чью-то маску. Это был Барс, и он жестом указывал следовать за ним. Роман кивнул, вытянулся в линию, плавно работая ластами, пристроился к Барсу. Впереди парами шли остальные. Теперь предстояло добраться до яхты.
Плыли сорок пять минут. Темп был довольно высокий, и Роман первое время боялся, что начнет отставать. В общем, это не смертельно, догонял бы группу в одиночку. Но было бы стыдно перед ребятами.
Однако ничего. Быстренько втянулся и греб вполне даже сносно. При необходимости мог бы добавить. Барс сначала посматривал на него, проверяя, не слабеет ли. Но потом понял, что все в порядке, и перестал следить, переключив основное внимание на то, что происходило впереди.
Цель приближалась. Навигатор показывал, что до яхты – двести метров. Совсем близко. Группа рассредоточилась, плывя теперь широкой цепью. «АПС» все держали наготове. Если обнаружатся аквалангисты, их надо нейтрализовать на месте.
Но нет. Сколько Роман ни всматривался сквозь зеленый экран ПНВ, нигде не мелькнуло характерной тени. Плавала мелкая рыба, но ничего крупного, и тем более напоминающего человека, не наблюдалось.
Одно из двух: либо погружения состоялись и аквалангисты находятся где-то на удалении от яхты, либо погружения временно отменены.
