болгарин или серб. Приехал подзаработать деньжат, пользуясь случаем. Судя по виду, дела у него шли не ахти.
– Я пришел в гости, – сказал по-английски с немецким акцентом Роман.
– К кому, сэр? – ничуть не удивился портье.
– Номер триста тридцать третий. Эва Дорниг.
– Одну минуту, сэр…
Портье открыл журнал и принялся искать названное имя. Искал он долго, и Роман с неприятным холодком подумал, что Эва могла съехать к этому времени.
Наконец длинный палец портье остановился на одной из строк.
– Вас ждут, сэр? – спросил он, глянув на Романа более внимательно.
– Ждут, – кивнул Роман.
Портье недоверчиво смотрел на него.
– Если вы мне не верите, давайте я позвоню. Телефон мне известен.
Портье молча придвинул ему телефонный аппарат.
Делать нечего, назвался груздем – полезай в кузов. Номер телефона Роман помнил отлично. Сорок – двадцать пять – десять – выстукал он на клавиатуре.
Пробегавший мимо лохматый, как спаниель, парень с сумкой на плече отдал портье ключ. Тот повесил его на крючок и снова терпеливо уставился на Романа.
Один гудок, второй, третий… – считал Роман. Хорошо, если она спит. А если уехала? Итальянцы спешили на какое-то событие. Что, если и она поехала туда же? Девушка она активная, в работу так и рвется.
Но вот в трубке многообещающе щелкнуло.
– Алло? – послышался голос Эвы, отнюдь не сонный.
– Здравствуйте, Эва, – заговорил на немецком языке Роман, поглядывая на портье, который невозмутимо ждал, чем закончится разговор. – Это Роман.
– Да, Роман, здравствуйте! – воскликнула Эва.
Она явно обрадовалась, что, в свою очередь, обрадовало и Романа.
– Извините, если я слишком поздно побеспокоил вас.
– Нет, что вы, все нормально. Я еще не ложилась.
– Тогда, может быть, мы могли бы встретиться?
– Когда?
– Прямо сейчас, – сказал Роман. – Или это сложно для вас?
Портье по-прежнему выжидательно смотрел на него, слушая разговор, хотя по его физиономии трудно было понять, знает ли он немецкий язык.
– Нет, что вы? – ответила Эва. – Я буду только рада. Где вы находитесь?
– В фойе вашего отеля.
– О-о! – воскликнула она с каким-то странным выражением. – Вы… хотите подняться ко мне?
– Если вы не против.
Роман только сейчас подумал, что она может быть в номере не одна, а с мужчиной – поэтому и интонация такая неуверенная.
– Конечно, не против! – тотчас рассеяла Эва его сомнения.
– Тогда я передам трубку портье?
– Передайте.
Роман протянул трубку портье. Тот поднес ее к уху, выслушал, кивнул и сделал заученный жест:
– Пожалуйста, сэр. Номер триста тридцать третий. Третий этаж. Лифты, к сожалению, ночью не работают.
– Ничего, я поднимусь по лестнице, – улыбнулся Роман.
Он взбежал по узкой, с невысокими ступеньками лестнице на третий этаж и через минуту шагал по длинному коридору. Номер Эвы располагался почти в самом конце коридора. Из многих номеров доносились звуки рок-музыки, за одной из дверей громко хохотала веселая компания, голые бетонные полы не отличались стерильной чистотой. Антураж – точь-в-точь как в студенческом общежитии. Строгий вахтер на вахте – и полный бардак наверху. То, что нужно.
Посматривая на дверные таблички, Роман добрался до номера 333. За дверями было тихо. Это хорошо, веселая компания не входила в его планы.
Не успел он постучать – дверь открылась. На пороге стояла Эва, застенчиво улыбаясь. На ней была красного цвета майка в облипку, подчеркивающая ее пышные формы, и короткие полуспортивные брючки. Волосы она собрала на затылке в «конский хвост», что выгодно подчеркивало стройность ее нежной смуглой шеи. Несмотря на простоту наряда, выглядела она великолепно. Малость одичавшему Роману она показалась просто сногсшибательной красавицей.
Роман на миг даже застеснялся своих поношенных джинсов и такой же рубашки – бескорыстный дар Омрана, – которые все еще были на нем за неимением ничего другого. К такой девушке надо было бы приодеться, а вся одежда, как назло, в «Синдбаде»…
Хотя, подумал он, в ее стране к одежде относятся очень демократично, а ей, как журналистке, потертые джинсы должны быть роднее, чем костюм от Версаче.
– Рад вас видеть, Эва, – сказал Роман.
– Я вас тоже, Роман… Входите!
Он вошел в номер, Эва закрыла дверь. Роман быстро огляделся. Узкая комната-пенал, встроенный платяной шкаф, две кровати, две тумбочки, два стула, стол у одной стены, телевизор у другой, между ними – окно. На полу ветхий коврик, стены оклеены полосатыми обоями. Обстановка, что называется, спартанская. Правда, здесь имелись ванная комната и туалет, что было уже неплохо.
– Вы не одна? – спросил Роман, имея в виду вторую кровать.
– Сегодня соседка как раз уехала, – отозвалась Эва. – И до завтра я точно одна. Так что вам повезло…
При этих словах краска залила ее смуглые щеки, и Роман, чтобы не смущать девушку, подошел к окну. Откуда она такая скромница?
Из окна виднелась площадка перед отелем, густо заставленная машинами.
Чуть дальше, у дороги, Роман увидел свой верный «Фольксваген». Ну, пусть постоит в одиночестве, им надо отдохнуть друг от друга.
На столе стоял фотоувеличитель и пластмассовые ванночки. В них были налиты реактивы, из чего можно было понять, что кто-то всерьез занимается фотоделом. Тут же размещались лазерный принтер и ноутбук. В тесноте, да не в обиде. На окнах поверх тонких штор висели другие шторы, довольно плотные. Вряд ли они были предусмотрены местным сервисом.
– Это ваша соседка забыла? – спросил Роман, указывая на фотоувеличитель.
– Нет, – засмеялась Эва несколько нервически, по-прежнему стоя у дверей. – Это все мое.
Чувствовалось, что она сильно волнуется.
– Увлекаетесь фотографией?
– Да… Давно, еще со школьных лет.
– А я думал, что так фотографии уже не делают.
– А как их делают? – не поняла Эва.
– Ну… Нащелкал кадров, отдал пленку в студию «Кодак» – и через пару часов пачка готовых фотографий.
– Многие так и поступают, – согласилась Эва уже спокойнее. – Но я люблю делать портреты сама. Машина так не умеет. Нужна работа со светом и тенью, понимаете? Тогда лицо выходит как живое. Как на рисунках живописцев.
Под внимательным, хотя и ласковым взглядом Романа она снова смутилась и замолчала.
– Наверное, интересно этим заниматься? – спросил он.
– Очень.
– А где вы достали фотоувеличитель? Сейчас такие нигде, наверное, не продаются.
– Привезла с собой.
– Вы тащили с собой увеличитель? – поразился Роман.
