поднялся, пошел вперед, остановился, где приказали, и вновь преклонил колено. С близкого расстояния Тимур заметил пятна белой кожи у гиганта под мышками. Кожа-то у него, оказывается, как белая овечья шерсть, а не красная – просто солнце сожгло.
– Кто ты? – спросил Тимур. – Откуда пришел ко мне?
– Эмир Темир нукер! – хрипло рявкнул гигант. Тимур с досадой закусил рыжий ус. Видать, только эти три слова он и знает.
– Хочешь быть моим воином? – спросил он снова, заранее зная, какой ответ получит.
– Эмир Темир нукер!
Громко вздохнул маленький Улугбек, сидящий рядом с братом, Халиль-Султаном. Тот постарше – четырнадцать лет минуло, а все равно смотрит на беловолосого чужака с раскрытым ртом. Тимур подозвал Улугбека – мальчик поспешно вскочил и подбежал.
– Видишь, – сказал Тимур внуку. – Он не хочет быть твоим дэвом. Он хочет быть моим нукером.
Улугбек кивнул.
– Да, дедушка.
И насупился. Тимур легонько потрепал его по щеке. А потом протянул правую, увечную руку к беловолосому гиганту и произнес всего лишь одно слово:
– Нукер.
Беловолосый “дэв” широко и довольно улыбнулся. И поклонился, прижав широкую ладонь к сердцу.
* * *
Тимур держал при себе и астрологов, и толкователей снов, и шейхов, и прочих мудрецов. Пусть толкуют – за то он их и осыпает милостями. Но только одному толкователю Тимур доверял целиком и полностью – самому себе. И одному гаданию – по Корану. Мудрецы и шейхи что угодно истолкуют как благое предзнаменование. Рады стараться. Но кто сможет дать истинное толкование событию, в котором только слепец не разглядит знака свыше? Тимур кивнул внуку:
– Прочти, Улугбек…
Пытливые черные глаза мальчонки пробежали по строчкам.
– Сура тридцать шестая: Ис. Стих четвертый, – нараспев прочел он. – “Это – Откровение Сильного, Милосердного…”
Взгляд Улугбека блестел, с полураскрытых губ был готов сорваться вопрос, и Тимур знал какой. Но старый эмир лишь ласково погладил внука по голове.
– А теперь беги к бабушке. Она ждет.
Сообразив, что дедушка все понял, Улугбек чуть надул губы, но перечить не стал, боясь рассердить.
– Хорошо, дедушка, – покладисто сказал он и легко поднялся.
– И вот что я тебе скажу, – Тимур с легкой завистью любовался порывистыми движениями внука. Эх, годы… – Ты смел не по годам. Из тебя вырастет настоящий богатырь.
Улугбек замер:
– Ты вправду так думаешь, дедушка?
Тимур изобразил на обветренном лице удивление:
– Я думаю? Я знаю. Разве не ты вел себя вчера, как подобает настоящему храбрецу? Я горжусь тобой.
Улугбек глубоко вздохнул, преисполняясь счастья от похвалы.
– А теперь беги, – ласково, но строго велел Тимур. – У дедушки еще есть важные дела.
Мальчик сорвался с места. Упорхнул, как птицы, которых внук и собирался ловить вчера поутру. Если бы…
Тимур пошевелился, пристраивая на подлокотной подушке искалеченную руку. “Это – Откровение Сильного, Милосердного…” Вот оно, подтверждение: неспроста появился в Чинаровом Саду непонятный человек-дэв. Воин-гигант. Откуда он пришел? Как? И в чем оно, Откровение? Благо или зло несет оно в себе?
Если благо… Не тронул ведь внука – волоска с брови не сронил… И стражников валить-то валил, но не убил же… И почему был безумен? И почему, узнав Тимура, рухнул без чувств? И как он мог узнать Тимура? И отчего ушло его безумие?
А если зло, то в чем оно, зло?
Неслышно вошел раб. Неслышно снял нагар с фитилей. Неслышно ушел.
Тимур ударил твердым пальцем по маленькому гонгу. Тот застонал высоко и протяжно. Раб тут же явился, словно вырос из ковра на полу.
– Принеси доску, – приказал Тимур. – И позови Аль-Шатранджи.
Раб исчез.
Тимур поскреб шею. Правильно, надо отвлечься. Чем сильнее противник, тем сильнее он заставляет задуматься над застывшими фигурами шахмат. Он, Тимур, сам, без толкователей, должен понять, в чем оно, Откровение. Только ли в мече и желании чужеземца стать не просто воином, а нукером эмира?
Часть II. ЗАВОЕВАТЕЛЬ ИНДИИ
