Петр Петрович одобрительно кивнул. Маслов понял, что от него ожидали именно таких слов. Он расправил свои круглые плечи и твердо посмотрел в глаза Петру Петровичу и маршалу. Ну что, старички, довольны своим выбором? Хотя на вас, как ни старайся, все равно не угодишь – Олег Андреевич это давно понял. Ладно, дойдем до финала вместе, а там посмотрим, «ху из ху». У нас тоже свои козыри в рукаве имеются.
– Будем считать, что решение по текущей проблеме принято, – привычно подытожил Петр Петрович.
Сысоев согласно кивнул. Стародубцев исполнительно вытянулся на своем стуле. Олег Андреевич сунул под мышку портфель, собираясь первым покинуть квартиру. И так засиделись, а дел просто гора. Тут еще эта вводная – когда все успеть?
– Как здоровье Семена Игнатьевича? – спросил его Петр Петрович, задерживая взглядом.
Семен Игнатьевич Трофимов, могущественный тесть Маслова и главный вдохновитель заговора, уже с неделю хворал – одолело что-то стариковское – и не мог принимать участия в общих собраниях. Но от зятя требовал едва ли не ежедневных, подробнейших докладов о ходе подготовки – и это была едва ли не самая тяжелая повинность Маслова.
– Да ничего, поправляется помаленьку, – бодро сказал Олег Андреевич, стараясь, чтобы в его тоне не прозвучало неприязни к старику. – Вчера был у него – весел и почти здоров. Передавал всем поклон.
– Также передавайте, – сказал, слабо улыбнувшись, Воронин. – Нам его не хватает.
– Непременно, – улыбнулся и Маслов. – Всего хорошего, товарищи… Кстати, с праздником вас!
В ответ лишь кисло кивнул Петр Петрович. 1 Мая – праздник всех трудящихся, давно перестал быть тем событием, каким он был раньше, с митингами, речами и пышными демонстрациями. Нынешние власти, продавшиеся капиталу, этот пролетарский праздник не жаловали и даже не объявили нынче выходной день. Так что – какие уж там поздравления?
1 мая, Москва, управление ГРУ
Перед докладом Роман успел забежать к экспертам, кое-что порасспросить. Естественно, за столь короткий срок они ничего сделать не успели, но наверняка могли сказать, что пули, найденные в трупах и стенах дома, выпущены из автоматов «АС» и пистолета «Гюрза», которые использует для своих тайных операций спецназ. В общем-то, Роман и сам это успел установить еще ночью, но все-таки услышать подтверждение от опытных баллистиков было делом нелишним.
Генерал Слепцов ждал его, и майор Дубинин без лишних докладов ввел Романа в кабинет.
– Вы тоже останьтесь, – сказал ему Слепцов, и майор присел на углу длинного совещательного стола, раскрыл блокнот, приготовил ручку.
– Вы неплохо поработали, – едва кивнув в ответ на приветствие Романа, перешел сразу к делу генерал. – Мне доложили из компьютерного отдела, что вам удалось снять из компьютера Зимянина значительную часть имевшейся там информации. К тому же вам удалось целиком отсканировать записную книжку Зимянина и более сотни визиток, что, несомненно, поможет следствию. Теперь я хотел бы услышать лично от вас подробный отчет обо всем, что случилось до и во время вашего проникновения в дом Зимянина.
Роман приступил к докладу и в двадцать минут, не упуская ни одной детали, отчитался о проделанной работе, пропуская сущую мелочь – например, то, что у него побывала Вероника накануне операции или что к дому Зимянина он поехал, в сущности, наобум, поскольку поленился сидеть в машине перед клубом. О Веронике, как о лице сугубо постороннем, вообще упоминать не стоило, а по поводу второго Роман пару раз вскользь отметил, что Люсьен, то бишь гражданин Булавкин, с помощью мобильного телефона все время держал его в курсе своих перемещений, – и у генерала, кажется, не возникло подозрений насчет того, не слишком ли прохладно отнесся капитан Морозов к столь важной операции.
– Как вы полагаете, нападавшие не могли следить за вами до того, как вы проникли в дом? – немного помолчав, спросил Слепцов.
– Я думал над этим, – сказал Роман. – И мне кажется, что они не знали о моем присутствии в доме.
– Почему? – немедленно спросил Слепцов. – Прошу обосновать.
– Потому что в этом случае они бы поняли – по моему комбинезону, по маске, по манере работать, что я обладаю специфической подготовкой, и в доме они первым делом постарались бы нейтрализовать меня. Они же явно не знали о моем присутствии. Один из них крикнул сообщникам: «В доме чужой», что также говорит о том, что они заранее не знали обо мне. Да и возле моей машины они не появились.
– Ясно, – кивнул Слепцов. – Остается удивляться, как вам удалось проскользнуть мимо них в дом.
– Вряд ли я «проскальзывал», – возразил Роман. – Скорее всего, эти люди не вели наблюдение за домом минувшей ночью. Они провели разведку заранее, как это сделал я. И ночью действовали сразу, «с колес».
– Возможно, и так, – согласился Слепцов. – И что вы думаете по поводу этих ночных гастролеров?
– Я думаю… – Роман чуть помедлил, словно размышляя, стоит или не стоит говорить то, что он намеревался сказать, – я думаю, что это наши старые знакомые. Вернее, не совсем знакомые, но некоторым образом уже известные нам люди…
– Что? – поморщился Слепцов. – Если можно, точнее, товарищ капитан. Что за невразумительные аллегории?!
– Я думаю, товарищ генерал, что это были те же люди, которые напали на дачу банкира неделю назад.
– Хм, – сморщил нос Слепцов. – Вот как? И откуда же сие наблюдение проистекает, позвольте узнать?
– Из явной схожести общей картины нападения, – отрубил Роман.
– Подробнее, прошу вас.
– Есть. Первое: и там, и здесь действует группа специально обученных людей в составе четырех-пяти человек. Второе: характер нападения и там, и здесь характеризуется высокой согласованностью действий и профессионализмом исполнителей. Третье: баллистики уверены, что спецоружие, примененное этой ночью, было таким же, что и на даче Байкова. Четвертое: Зимянин был у нас на подозрении в связи с похищением яйца Фаберже. Пятое: он являлся нежелательным свидетелем и подлежал ликвидации. Шестое…
– Довольно, – поднял руку Слепцов, – я вас понял. Все это хорошо, но звучит не слишком убедительно. Я понимаю, что в запасе у вас есть и седьмой, и, наверное, десятый аргумент, но все они являются лишь вашими догадками, не более. Точное количество нападавших, и в первом, и во втором случае, нам неизвестно. Высокая подготовка налетчиков на дом Зимянина лично у меня вызывает сомнение, – сумели же вы уйти от них, будучи безоружным. Что касается спецоружия, то и здесь – явная натяжка. Из Чечни и других горячих точек по нелегальным каналам его доставляют сюда едва ли не эшелонами, и завладеть им может кто угодно, были бы деньги. Зимянин – неугодный свидетель? Пожалуй, это могло бы иметь место. Но у меня вопрос: зачем совершать столь громкое преступление, добывая для него яйцо Фаберже, а затем самим же убивать его? Что-то здесь не сходится, не правда ли?
– Возможно, явной связи пока не обнаружено, но мне кажется, если провести тщательное расследование… – неуступчиво начал Роман.
– Естественно, расследование, и самое тщательное, будет проведено, – тут же перебил его Слепцов. – Но для начала надо дождаться результатов сравнительной баллистической, дактилоскопической, патолого- анатомической и прочих экспертиз. Кроме того, над информацией, добытой вами в доме Зимянина, должны поработать наши аналитики и дать свое заключение, что также потребует некоторых временных затрат.
– Значит, я снова не нужен, – усмехнулся Роман, привычно подавляя разочарование. – Мавр сделал свое дело, мавр может уходить…
– Ну, почему, – возразил Слепцов. – Как только начнут поступать первые данные от экспертов, вы будете извещены и по необходимости подключены к основной работе. Так что вам еще работать и работать. А пока поделитесь своими соображениями с майором Дубининым. Он ведет это дело и внимательно выслушает все ваши замечания.
Генерал кивнул, дав понять, что прием окончен, и опустил голову к бумагам на столе.
Роман вслед за Дубининым вышел из кабинета, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться. Старый бюрократ. Подготовка налетчиков у него вызывает сомнение! Да побывал бы ты там этой ночью, посмотрел
