Беспечный у нас народ, подумал Роман, входя в подъезд. Грех его за эту беспечность не наказать.
Дверца почтового ящика сто девятой квартиры была не заперта и погнута – как и во всех остальных ящиках. Роман пошарил внутри и под щелью, в которую опускают почту, нащупал приклеенный скотчем ключ. Поднялся на четвертый этаж, открыл дверь, постоял секунду на пороге и шагнул внутрь. Ну, здравствуй, тихая гавань.
Квартирка была в две комнаты, скромно обставленная, в меру потертая, с телефоном, телевизором, небольшим холодильником – жить можно. Роман сразу полез в ванную – смывать с себя следы «командировки». Такого удовольствия от мытья он давно не получал.
Затем добрался до холодильника – там было все необходимое, даже две бутылочки пива. Наверное, Филипп проявил заботу. Роман позавтракал, выпил пива, покурил и лег на диван, к телевизору. Теперь надо было дождаться звонка от Дубинина.
Ждать пришлось до позднего вечера.
Роман и подремал после завтрака, и пообедал, и выкурил полпачки сигарет, и снова подремал, и поужинал, и раз двадцать за день прослушал и просмотрел заявление Ибрагимбека, а также десятки комментариев политиков и силовиков по этому поводу (сплошная чепуха!), а телефон все молчал.
Лишь в начале одиннадцатого послышалась тонкая трель. Роман сначала схватил трубку телефона в прихожей, затем понял, что звонят по домофону.
– Кто? – спросил он.
– Открывай, свои, – отозвался Дубинин.
Через три минуты он вошел в квартиру, сунул Роману пакет с продуктами.
– Тащи на кухню, вари сосиски. Жрать хочу со страшной силой. С утра маковой росины во рту не было.
Роман, не удивляясь, пошел ставить воду для сосисок, пока Дубинин разувался и мыл руки. Раз хочет есть человек – значит, много работал. Раз много работал – значит, было над чем. Ничего, сейчас все расскажет. Иначе не приезжал бы сюда. Да еще с бутылкой водки в пакете.
– Ну, здорово! – сказал Дубинин, заходя в кухню и пожимая Роману руку. – Рад видеть тебя живым.
– Ты чего без звонка?
– Все очень серьезно, капитан, – свел брови Дубинин, садясь на стул. – Лучше лишний раз не звонить.
– Ясно, – кивнул Роман, садясь рядом.
– Рассказывай, как там было, – приказал Дубинин. – Только занавесочки на окошке затяни…
Роман, посматривая за сосисками, быстро, но подробно рассказал о своих приключениях. Дубинин напряженно кивал, но весь рассказ прослушал молча.
– Да, – веско уронил он, когда Роман замолчал. – Не выберись ты из подземелья – тут могло бы сотвориться страшное…
– Что, все так плохо?
– Даже еще хуже, – покачал головой Дубинин. – Ну, кипят? Давай их сюда. Хлеб я порежу, мой помидоры. И рюмки доставай… Если не выпить – мозги расплавятся. После твоего сообщения поспал, может, часа два. Такие дела начались – не до сна. Ну, готово? Наливай. Сперва заморим червячка, потом все расскажу…
Этого абрека видел по телевизору? – спросил он минут через пять, выпив три рюмки водки и проглотив три сосиски с жадностью изголодавшегося до полусмерти человека.
– Только и делаю целый день, что его смотрю, – отозвался Роман, закуривая.
– Это липа… Подставное лицо. Вообще, все они – пешки в игре. Заявление – лишь инсценировка. После акции их убьют и предъявят журналистам. Мол, вот они, эти чеченцы, убившие тысячи человек, в том числе и ветеранов на Красной площади.
– На Красной площади? – поразился Роман.
– Именно, – кивнул, закуривая, Дубинин.
– Но я думал, акция произойдет где-то под Москвой. И кислота хранится там…
– Капитан, ДОПСС – это Департамент обслуживания подземных сооружений столицы. Соображаешь?
Роман соображал несколько секунд, затем хлопнул себя по лбу:
– То есть… О господи! Значит, это все находится под поверхностью Москвы? И девятого мая газ пойдет на Красную площадь?
– Точно так, – подтвердил Дубинин. – Наливай.
Они чокнулись, глядя друг другу в глаза, молча выпили. Роман все больше постигал планируемые масштабы акции. Выходило нечто невиданное по жестокости и цинизму.
– Кто за этим стоит? – спросил Роман. – Маслов?
Он видел сегодня Маслова в программе новостей. Директор Института геополитических проблем и президент Фонда «Спасение» напористо говорил о том, что нынешнее правительство не справляется с ситуацией в стране. Держался он с большим достоинством и, в общем, выглядел очень представительно. Человек государственный, по всему видать.
– Маслов – сопляк, – отмахнулся Дубинин. – Хотя, конечно, в верхушке заговора. Но главный там – не он. После твоего звонка мы установили за ним наблюдение и вышли на главарей. Ты не поверишь – почти все они были в прошлом первыми лицами страны. Ну, еще в
– Ого!
– Вот тебе и «ого». Нам удалось прилепить жучки кое-кому из них. Сегодня у них было последнее совещание. Такого наслушались – волосы дыбом встали. Полный возврат в прошлое. Коммунистическая партия – единственная правящая власть в стране. Отмена частной собственности. Железный занавес. Всех инакомыслящих – в лагеря или к стенке. Чеченцев насильно переселить в Сибирь с дальнейшим уничтожением этой нации как таковой. Возвращение границ СССР. И так далее в том же духе по десяткам пунктов…
– Но ведь это требует огромной предварительной работы? Как они смогли все это организовать втайне от спецслужб?
– Смогли. И организация у них – будь здоров. Треть армии на их стороне – самая боеспособная треть. Депутаты Госдумы, члены правительства, высшие чины МВД, ФСБ и ГРУ работают на них. Есть подробные отчеты по всей стране… И эти отчеты говорят в их пользу. Стоит высечь искру – такое взовьется пламя, никто не затушит. И наступят времена почище тридцать седьмого года…
– А искра – теракт в Москве?
– Именно.
– Вы уже начали аресты? – тихо спросил Роман.
– Пока нет, – досадливо поморщился Дубинин. – Рано этих душегубов еще брать. Надо по всем правилам, с поличным, чтоб не отвертелись. Сегодня у Слепцова мы несколько часов совещались, как действовать. Вот только час назад закончили… Решил заскочить к тебе, рассказать, что и как, чтоб ты был в курсе.
– Спасибо.
– Не за что. Заслужил. Товарищ генерал попросил меня объявить тебе благодарность.
– Угу, – кивнул Роман, наливая водку. – Вот и повод.
Они выпили, но уже без первоначального пыла. Лицо Дубинина отяжелело, и теперь Роман видел, что он сильно устал.
– Значит, операция по задержанию будет проводиться завтра? – спросил Роман, имея при этом свои соображения.
– Завтра, – подтвердил Дубинин. – Ночью. Вся верхушка заговора соберется в подземном бункере, построенном под Зубовским бульваром. Чтобы сразу по окончании химической атаки выйти наверх и объявить себя спасителями страны. Со всеми вытекающими последствиями. Вот там, в бункере, мы их и возьмем, всех сразу в одном логове.
