Собственно, уже можно было забирать Марту и уезжать. Задерживаться здесь не имеет смысла. Дед Гломба вряд ли скажет больше того, что сказал, а Яцека поблизости не найдешь. Скоро начнет темнеть, и по лесной дороге лучше возвращаться засветло.
Но Роман решил все же немного задержаться. Во-первых, надоело с утра сидеть за рулем. Во-вторых, не хотелось обижать гостеприимную Ванду. Понятно, что она без угощения гостей не отпустит, так почему бы не угоститься у хорошего человека?
Роман вернулся в дом, где Ванда затевала настоящий пир. Спасенная курица лежала на большом блюде, обложенная запеченной картошкой и зеленью. Румяная корочка свидетельствовала о том, что Ванда успела как раз вовремя.
Кроме того, на стол выносились маринованные рыжики, вяленая рыба, домашняя колбаса, копченый окорок, какие-то соленья – в общем, принимали гостей по высшему разряду.
– Сейчас кушать будем, – сообщила Ванда, уставляя тарелками все пустые места на столе.
– Куда ж столько?
– То мало! – возразила добрая толстуха. – Вы молодые, вам надо много кушать. Зовите Марту.
Роман кивнул и вошел в горницу.
– Ну что? – спросила Марта, сидя в той же позе на диване.
– Надо ждать, – лаконично сказал Роман.
– Понятно. Но надежда есть?
– Надежда всегда есть. Пойдем, перекусим.
Дело близилось к вечеру. Гусятина, съеденная днем, давно в?ыходилась, и хороший кусок мяса был сейчас как нельзя кстати. К тому же ресторанный гусь был пищей казенной и порционной, а тут все домашнее, и ешь, пока не лопнешь. А лопнешь, хозяйка только спасибо скажет.
Марта поднялась, вышла вслед за Романом в первую комнату, где был накрыт стол. Только начали рассаживаться, загудела сирена автомобиля.
– То мой хозяин, – сказала Ванда, быстро, несмотря на толщину, подвигаясь к двери. – Вы садитесь, кушайте.
Роман выглянул в окно. Ванда открыла ворота, во двор вкатился розовый линялый «Трабант» гэдээровского еще производства. Из него вышел небольшой круглолицый человечек в сетчатой кепке, заговорил с Вандой, быстро кивая головой.
– Дядя Францишек, – сказала Марта.
– Ага, – кивнул Роман, убедившись, что кроме «дяди Францишека» никого больше не принесло.
Через пару минут Францишек вошел в дом. Обнял Марту, подал маленькую, жесткую руку Роману. Глянул настороженно в глаза. Был он жилист, подвижен, бойко сыпал словами.
«Может, он и есть Яцек? – подумал Роман. – Но тогда почему бы старику не сказать об этом попросту? Или он совсем из ума выжил?»
Хозяин сполоснул руки под вделанным в стену краном, сел за стол. Мигнул жене, та принесла бутылку темной настойки. Роман сказал, что он за рулем, но ему сказали, что настойка не очень крепкая, и налили полную рюмку.
– Эту горилку полиция не учует, – сказал Францишек, поднимая указательный палец. – Это я сам делаю. Продукт самый чистый. Пейте, пан, смело.
Роман улыбнулся и поднял рюмку.
– Ну, за ваш приезд, – сказал Францишек, чокаясь с Мартой и Романом.
Настойка оказалась довольно забористым напитком, но Роман решил, что через час да при такой закуске ничего не останется.
– Пан – официер? – спросил Францишек.
«Вот же – глаз», – подумал Роман, спокойно жуя кусок окорока с хреном.
– Нет, я бизнесмен.
– А, – уважительно покивал Францишек. – Я тоже бизнесмен. Сейчас все бизнесмены. Раньше я работал на заводе и получал хорошую пенендзы. А теперь у меня пенсия – дуля, и я должен быть бизнесменом. А то не буде за что моей хозяйке смотреть телевизор.
– Ай, ты тоже скажешь, – не выдержала Ванда. – Ну, поехал, продал трошки меда, творога. Ну дак что тут такого? Сами всего не поедим.
– Не, я работал всю жизнь и заслужив хорошую пенсию. А тое, что мне платят Качинские, это – тьфу. Пшепроше, пан. Кушайте вот это.
«Нет, это не Яцек, – решил Роман. – Слишком уж болтлив для серьезных поручений».
Францишек кое-как успокоился, чему способствовала еще одна стопка. Роман от второй твердо отказался, Марта вообще не пила. Францишек начал расспрашивать ее о житье в Париже, но Марта отвечала так неохотно, что разговор вскоре иссяк.
Почувствовав, что наелся до отвала, хотя Ванда готова была скормить ему все, что оставалось в тарелках, Роман поблагодарил и выбрался из-за стола. Сказал, что хочет покурить, а сигареты остались в машине.
Чувствуя некоторую томность после настойки и обильного мясоедения, Роман сел в машину и закурил. Лес вокруг стоял черной стеной, по небу вытянулись дождевые тучи.
«А ведь польет, – подумал Роман. – Как бы не пришлось здесь застрять».
Час прошел, – он набрал номер Дубинина.
А ну, как ничего на Яцека нет?
– Еще три минуты, – сказал Дубинин ворчливо.
– У тебя, как всегда, часы отстают.
– А у тебя, как всегда, спешат.
– Это от полноты жизни. Ну что, как наши делишки?
– Везет тебе, капитан.
– Ну, не томи, подполковник. Тебе бы людей пытать.
– А что, неплохая идея.
– Дарю.
– Спасибо, не надо. Короче, слушай и запоминай.
– Слушаю и запоминаю.
– Яцек – это агентурная кличка Тадеуша Сарны.
– Вот так обрадовал. Я с ним, между прочим, в школе не учился.
– Не спеши, капитан, майором будешь. Тадеуш Сарна – это ксендз в Быхаве.
– Да ты что?! Так это же – вот оно, Быхава. И костел я видел, очень симпатичный.
– А я тебе о чем?
– Ну, так я лечу к отцу Тадеушу.
– Лети, милый, лети. Только сделай там все правильно.
– Да что теперь делать-то? Разве что пошлет ксендз меня подальше?
– Не пошлет. Скажешь ему, что ты от Казимира Гломбы. Он поймет, что если Казимир сообщил тебе, что список находится у Яцека, то он должен передать тебе этот список.
– Надеюсь, что это так и будет.
– Только так, и не иначе, – твердо сказал Дубинин. – Ладно, действуй. Через сколько будешь в Быхаве?
– Ну, – Роман посмотрел на набухающее дождем небо, – если поеду прямо сейчас, то примерно через часик.
– Пока найдешь Яцека, пока пообщаешься… – начал прикидывать Дубинин. – В общем, через два часа жду твоего доклада.
– Есть, товарищ подполковник.
– Да, капитан… Марту лучше не посвящать в то, кто такой Яцек. В интересах конспирации.
– Понял тебя.
– Ну, тогда все.
Из калитки вдруг выглянул Францишек. Роман осекся, испугавшись, что разговаривал слишком громко и дошлый поляк услыхал последние фразы. В общем, не смертельно, мало ли с каким подполковником он мог
