еще никто не придумал единственно верного рецепта ее проживания.
«Я все успею, – твердил себе Роман, – это дело одной минуты…»
Он увидел, как из двери впереди выпорхнули две девушки, наряженные в кисейные коконы, сквозь которые просвечивались все их прелести, убежали к выходу в зал.
Выскочил бритоголовый модельер, прокричал им вслед торопливые указания, скрылся в дверях.
Роман замедлил шаг, оглянулся. Охраны здесь не было, все гости досматривались еще у парадного, там и дежурили охранники. Так что помехи практически никакой не предвиделось.
Он не дошел до заветной двери десяти шагов, когда из нее вышла брюнетка.
Увидев Романа, она сперва замерла, затем как бы нерешительно двинулась к нему. При виде ее, такой близкой, доступной, голой – не считая пояса из меховых полосок на манер папуасов и горжетки на плечах, – у него случилось какое-то мозговое затемнение. Он даже не понял, как она оказалась возле него и как ее рука оказалась в его руке. Все задвигалось и завертелось, точно во сне.
Вслепую Роман толкнул одну из дверей, втянул девушку за собой, нащупал в темноте что-то похожее на стол. Они не обменялись ни единым словом, сразу начали целоваться, инстинктивно отыскивая наилучшую позу для соития. Все шло молча, на ощупь, торопливо: прерывистое дыхание, горячая кожа, жадные губы, скользящие полоски меха…
Роман, не чувствуя веса, подсадил ее на стол. Она расстегнула ему ремень, молнию, обхватила ласкающими руками спину под рубашкой, с тихим стоном пустила его в себя.
«Одну минуту, – ворочалась в голове Романа далекая мысль, – только одну минуту…»
Он не знал, сколько длилась эта минута, время перестало существовать, был лишь волшебный ритм, постанывания, сладковатый вкус губ и судорожное обмирание во всем теле…
Щелкнул включатель, яркий свет залил помещение.
– Сука! – сказал кто-то отчетливо и злобно.
Брюнетка ойкнула, рывком сдвинула ноги, соскользнула со стола, прячась за спину Романа.
Натягивая брюки, он оглянулся, уже понимая, что ничего хорошего ни сказанное слово, ни поведение брюнетки ему не сулят.
В дверях, упираясь рукой в косяк, стоял невзрачный человек в очень дорогом костюме. Алмазная заколка для галстука, массивные платиновые часы. Все ясно, из этих. Новых хозяев жизни. Судя по тяжелой надбровной складке и волчьему прищуру, на пути к богатству сей господин провел не один год в тюремных стенах. За ним высились два здоровенных лба в нелепых смокингах. Вывод: договориться «по легкому» не получится.
Впрочем, Роман пока мало занимал вошедшего. Можно сказать, он его вообще не замечал, приковав все свое внимание к брюнетке, которая – Роман это чувствовал спиной – была напугана до смерти.
– Вы бы постучались, – сказал Роман, застегивая ширинку. – А то некрасиво получилось.
– Заткнись, – процедил невежливый гость.
– Ты его знаешь? – через плечо спросил Роман свою подружку.
Она выступила из-за него, жалко улыбаясь и кутаясь в горжетку.
– Жора, не надо…
– Заткнись, сучка, – дергая веком, прохрипел Жора.
Роману стало скучно. Ну почему они такие одинаковые? Вломились на самом интересном, грубят, сейчас угрожать начнут. На улице – двадцать первый век, а у них все те же косные нравы хитровских трущоб девятнадцатого столетия. А идеал вождя – горбатый Карп за столом, ломящимся от жратвы. Нет, далеко еще нам до европейского лоска, сколько денег во все аксессуары красивой жизни ни вбухивай.
– Знаете, уважаемый, это я во всем виноват, – сказал Роман решительно. – Девушка ни при чем. Давайте разберемся без нее.
Язык слушался плохо, руки путались в ремне, что снижало шансы на какое-то подобие победы, дойди дело до рукопашной. А дойти оно могло вот-вот, нависшие за Жорой костоломы смотрели сочувственно, что было, несомненно, дурным признаком.
– Тебя, гаденыш, никто не спрашивал, – мрачно изрек Жора, удостаивая Романа взглядом.
Роман почувствовал раздражение. Первое: упустит клиента. Второе: свалилась проблема. Третье: до чего же он не любил этих типов. Даже хмель слетел.
– Ну так спроси – и дело с концом. А то стоишь, сопли жуешь, двери подпираешь. Не шлагбаум.
В глазах Жоры вспыхнуло изумление. Он даже утратил интерес к брюнетке – чего и добивался Роман.
– Ты че, баклан, в натуре, оборзел? – заговорил он на чистом родном языке.
Роман взял брюнетку за руку, шагнул вперед:
– Можно пройти?
Что-то в его поведении насторожило Жору. Человек опытный, он догадался, что здесь кроется какой-то подвох. Какой, вот чего он не мог понять. Мужичок был тощий, по роже – из интеллигенции, одет, как это нынче говорят, гламурненько, оружия нет. Откуда же борзость? Упился до чертиков и ничего не соображает? Но взгляд нехороший, опасный взгляд.
Жора медлил. Ронять свой авторитет он не мог, это, по сути, было главное его достояние. Но и попасть впросак не хотелось. Поспешное решение могло обойтись еще дороже.
Ситуацию разрешило пустое: Роман, все же порядком охмелевший, слегка качнулся на ходу.
Ну, так есть, понял Жора, нарезался, идиот. А раз так…
– Дайте ему, – сказал он, отнимая от косяка руку. – Только тихо. Кости не ломать, но ливер опустить.
В дверь по одному шагнули лбы, встали плечом к плечу, заслонив проход.
– Не надо, Жора, – сказала жмущаяся к Роману брюнетка, о которой, как это водится в таких делах, все забыли. – Не трогай его, это я во всем виновата.
– Ты лучше помолчи, – отечески посоветовал Жора, – с тобой базар отдельный. Чего встали?!
Первый молодец лениво протянул руку, намереваясь ухватить зарвавшегося лоха за лацкан пиджака.
Роман эту толстенную руку перехватил, завернул до хруста и толкнул вздрогнувшую от боли тушу на второго молодца.
Толчок вышел преотличный: ошеломленные противники сбились в кучу, освободив на короткое время проход. Роман подхватил брюнетку и кинулся к двери, пока не завязался настоящий бой. Будь он трезвее, это его не смутило бы. Но в том-то и дело, что в нынешнем состоянии к бою он был мало способен, а потому следовало ретироваться как можно быстрее.
Жора вжался в косяк – въевшееся в нутро чувство опасности безошибочно подсказало ему, что на пути у этого фрукта ему лучше не становиться.
Роман выскочил в коридор, увидел невдалеке еще одного громилу и бросился в ту сторону, куда уходили модели в коконах. Брюнетка мчалась за ним, ни на шаг не отставая, несмотря на трехвершковые каблуки. Билась по ветру горжетка, разлетались пушистые кисточки на поясе.
– Взять их, ослы! – заревел Жора.
Коридор вздрогнул от тяжелого топота. Роман, глянув назад, увидел шарами катящиеся смокинги. Худо дело, эти будут гнать до последнего.
Увидев широкую дверь, Роман бросился туда, резко меняя направление. Каблуки понесли брюнетку мимо, Роман дернул ее за руку, она взвизгнула и едва не упала.
Момент был критический. Смокинги были в десяти шагах. Роман закусил губу, рванул девушку на себя, поставил на ноги и потащил дальше.
Они с грохотом вывалились в банкетный зал. За шумом музыки на них поначалу не обратили внимания.
Роман было притормозил, но тут же увидел, что сзади налетает один из лбов и тянет руку с намерением ухватить его спутницу за волосы.
За ним поспевали остальные.
Роман опрокинул ближайший к нему столик под ноги лбу и повлек брюнетку через зал к выходу.
Второй преследователь, перепрыгнув стол и упавшего коллегу, устремился к ним. Роман схватил на бегу бутылку с чьего-то стола, наотмашь ударил по коротко стриженной голове. По голове впопыхах не попал, но
