деньги. А вот адмирал Стюарт, думаю, будет обратного мнения и внимательно меня выслушает. Выключайте связь.
Рассел молча смотрел на неактивный экран. Он понимал, что его собираются шантажировать, но прервать связь не мог. Если Стюарт узнает о то, что это он заказал похищение его дочери, то не избежать позорного трибунала и, скорее всего, смертной казни. Майор выругался про себя, но выхода не было. Неизвестный, столь осведомленный о его делах, терпеливо ждал на том конце канала связи.
– Что тебе надо? – спросил наконец Рассел.
– Рад, что мы начали понимать друг друга.
– Скажу сразу – у меня не так много денег, если ты рассчитываешь на…
– Мне не нужны ваши деньги, майор, – перебил его незнакомец. – Не переживайте, ваш капитал останется в целости, а если вы все правильно сделаете, то, возможно, даже приумножится.
Майор был откровенно удивлен.
– С чего такая доброта?
– Хотел бы сказать, что я человек бескорыстный, но это не так. Мне потребуется от вас услуга – ничего невозможного, все в пределах ваших возможностей, и, если вы выполните то, что я попрошу, вознаграждение будет существенным.
Рассел задумался. Шантажист, который предлагал деньги, вызывал у него опасения.
– Что ты хочешь?
– Мне нужна схема расположения гравитационных ловушек на границах Империи.
– По всем границам?! – удивленно воскликнул майор. – Это невозможно!
– Все не нужны, – ответил незнакомец. – Только три определенных сектора.
– Какие?
На коммуникаторе замигал сигнал, предлагающий принять пакет данных. Майор получил их, и монитор тут же засветился столбцами координат.
– Только те, описания которых вы видите на своем экране, там же инструкции, как связаться со мной, – сказал мужчина. – Оплата составит семьсот тысяч империалов.
Рассел едва не присвистнул, услышав сумму.
– Информация нужна мне в течение трех дней, – добавил незнакомец.
– Почему не прямо сейчас? – ехидно поинтересовался Рассел.
– Каждый день сверх означенного срока с суммы вознаграждения автоматически снимается сто тысяч. Если по истечении десяти дней у меня не будет этой информации, я считаю наш договор расторгнутым и связываюсь с адмиралом Стюартом, чтобы сообщить, кто же действительно виновен в смерти его дочери.
Майор помолчал. Он залпом допил вино из бокала, налил оставшееся в бутылке и снова выпил.
Рассел сверлил глазами монитор коммуникатора, на котором бледно-голубым цветом светились символы. Он понимал, что угодил в ловушку.
Шантажист сказал «договор»… какой же это договор?! Это, мать твою, приказ, который он – Рассел не может не выполнить! Но раз другого выхода нет, то надо постараться получить максимальную выгоду из всего этого.
– Миллион, – сказал Рассел. – И я хочу тридцать процентов вперед.
Неизвестный засмеялся, как показалось майору довольно искренне и весело, потом замолчал на несколько секунд и сказал:
– Семьсот тысяч, и никаких авансов.
По его голосу Рассел понял, что дальнейший торг не имеет смысла, но все же сделал попытку:
– Мне будут нужны деньги, чтобы подмазать кое-кого, ты же понимаешь…
– Значит, считайте это вложением средств, по которым вы получите дивиденды, – голос шантажиста по-прежнему был жестким. – Но в качестве залога наших партнерских отношений я сделаю вам подарок. Думаю, вы сможете его оценить.
– Неужели застрелишься? Может, хватит уже болтовни? – Майор сильно нервничал, и затянувшийся разговор начал его раздражать. Незнакомец не обратил внимания на его реплику и продолжил:
– В ближайшее время с вами на связь выйдет некто, кто так же, как я, упомянет имя Вильгельма Тревора.
– Что? Еще один шантажист?
– Ха-ха, – в этот раз деланно рассмеялся мужчина. – Да, еще один. И в отличие от меня он попросит у вас денег. Точнее, попросит заплатить ему то, что вы должны Вильгельму. Ведь работа, для которой вы его нанимали, выполнена и, соответственно, должна быть оплачена.
– Так почему бы тебе самому ему не заплатить? – усмехнулся Рассел. – Вычтешь из тех денег, что обещал мне.
– К сожалению, деньги этого человека не интересуют.
– Наверное, я отстал от жизни. Шантажисты, которых не интересуют деньги! – разозлился майор. У него появилось ощущение, что с ним играют в какую-то непонятную игру, а он даже правил не знает. Им распоряжаются, указывают, что нужно делать. Самое обидное и унизительное то, что он вынужден беспрекословно подчиняться. – Что же тогда ему от меня нужно?!
