Ладимира.
– Ну раз из благородных, – капитан корвета перевел взгляд на Ладимира, – то, может быть, вы перестанете держать моих людей в грузовом отсеке, как скот?
– А среди них есть спецы? – снова спросил Петер.
– Простите, но я офицер Императорского флота и не имею права помогать контрабандистам, как и мои подчиненные.
– Ты имеешь право жлобом быть, – фыркнул помощник и отвернулся. – Ладно, забыли.
– Действительно, капитан, – неожиданно включилась в разговор племянница Хэтчета, – почему вы не можете разместить людей в каютах? Их не так и много.
Она говорила с таким видом, словно устала повторять очевидные вещи, не переставая при этом почесывать Горация за ухом.
– Сестренка, – тут же сказал Петер, – ты бы не совалась, куда не просят. Когда нам потребуется твое мнение, мы обязательно к тебе обратимся, а пока закрой свой прелестный ротик и не встревай в разговор.
– Я не позволю, чтобы вы так с ней разговаривали! – тут же поднялся капитан корвета.
– Да? И что ты сделаешь? – Помощник сделал глоток вина и пренебрежительно посмотрел на него.
Хэтчет только собрался что-то ответить, как раздался голос Каменева:
– Понимаете, госпожа Хэтчет, как заметил ваш дядя, мы – контрабандисты, и мы нарушаем закон, который он, как офицер империи, обязан защищать. Так же как и все его подчиненные. У нас не настолько большая команда, чтобы приставить охрану к каждому из них.
– Так и доставили бы нас на какую-нибудь колонию, прежде чем заниматься своими грязными делишками, – сказал Хэтчет.
– Полет занял бы слишком много времени, к тому же у нас есть свои планы, которые мы не намерены пересматривать только потому, что вы у нас на борту. Придется вам потерпеть. Надеюсь, я все разъяснил и мы больше не будем возвращаться к этому разговору.
– Так вы просто трус! – Презрительная улыбка искривила губы девушки.
– Сестренка, – Петер угрожающе посмотрел на нее, – да ты и вправду не успеваешь следить за собственным языком.
– Валенсия! – Хэтчет предостерегающе посмотрел на племянницу.
– Я только подвела итог под словами нашего гостеприимного капитана, дядя. Разве я не права? Хотя что еще можно ожидать от человека, нарушившего присягу, и к тому же беглого каторжника? – Она смотрела прямо в глаза Ладимира.
– Валенсия! – сурово проговорил Хэтчет.
– Эй, Лад! – хохотнул Петер. – Оказывается, она тебя знает? Вот так номер! Ну, сестренка, ты даешь! А ты, Хэтчет, чего же не сказал, что знаком с нашим капитаном? Постеснялся?
Капитан корвета отвел взгляд, потом посмотрел на Лада:
– Я не был полностью уверен, что господин капитан – тот самый пират Каменев.
– А вот твоя племянница вполне уверена.
Валенсия продолжала смотреть на Ладимира насмешливым взглядом. Он ответил ей с улыбкой:
– Вы хотели меня оскорбить, но вам это не удалось. Можете приписать ко всем моим недостаткам еще и тщеславие. И известие о том, что мое имя становится повсеместно известно, доставляет мне некое удовольствие. Примите за это мою благодарность.
Насмешливость в ее взгляде сменилась цинизмом, девушка поднялась, повернулась к Хэтчету и сказала:
– Дядя, проводите меня до каюты. Мне неприятно находиться с этими людьми в одном помещении.
Волк лизнул ее руку и поплелся следом.
Когда они ушли, Петер засмеялся и сказал:
– А Хэтчет ничего, если бы племянница не проговорилась, я бы не догадался, что он о тебе знает.
– Я подозревал, но не придавал этому значения.
– Становишься известным.
– У этой медали две стороны, – задумчиво ответил капитан.
– Ага, и на одной из них адмирал Стюарт со своим флотом, который охотится за нами.
– Вот именно.
– Эй, капитан, ты чего посмурнел? – Он растянул губы в улыбке. – Девчонка все-таки задела тебя?
– Нет…
– А то я не вижу! Да ладно тебе, капитан, не принимай близко к сердцу.
– Я и не принимаю. Так что решим с экспедицией? Я думаю, пусть снова братья пойдут, Рудольф с Виталем и Болтун.
– Согласен. – Петер снова стал серьезным. – Сегодня-завтра подлатаем «скаут», и можно лететь. Только теперь уже в другой город. К этому у меня предубеждение.
