И Оксана, элегантно обогнув неподвижно стоящую Дашу, продолжила свой триумфальный спуск по лестнице.
– Можете не сомневаться, – выпалила она в Оксанину спину. – Я обязательно приду. Я тоже хочу расставить все точки.
Оставшееся время Даша готовила себя к встрече с Оксаной. Что она ей скажет, с чего начнет разговор. «Главное – не кипятиться, – думала она. – В конце концов, к чему нервничать, если можно во всем разобраться спокойно. Может быть, сказать: «Оксана, это изначально было недоразумением. Давайте все забудем и станем подругами». Нет, это глупо и неосуществимо. Да и на кой черт ей такая подруга? Или так: «Худой мир лучше доброй ссоры». Тут Даша отчетливо поняла – что бы она сейчас ни придумывала, Оксана уже приняла решение. И огласит она приговор на своей территории, где чувствует себя полновластной хозяйкой. «Видимо, она все-таки опасается, что Ядриков встанет на мою защиту. Ну а лазейка в виде предложения извиниться? Тогда, мол, я все прощу. Нет, этот фокус у нее не пройдет. Ведь она просто хочет меня окончательно унизить. Я буду молить о пощаде, ползать на коленях, просить прощения, а она насладится зрелищем, а потом все равно сотрет меня в порошок. Морально, разумеется. Да и вообще, почему я должна перед ней извиняться?»
Однако предстоящему разговору Даша даже радовалась. Действительно, лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Рабочий день двигался к своему завершению, но из-за обилия мелких проблем Даше не удалось уйти с работы ровно в семь, как она планировала. Она понимала, что опаздывает на встречу к Жергиной, но была бессильна что-либо сделать. «В конце концов, меня ведь еще не уволили, – думала Даша. – Я не могу вот так все бросить и умчаться выяснять отношения».
Переборов себя, она несколько раз набрала Оксанин номер: хотела честно сказать, что задерживается. И даже уже мысленно представляла, какие эпитеты услышит в свой адрес, когда Жергина возьмет трубку. Но трубку никто не брал – видимо, съемки все еще продолжались.
Наконец, с текучкой было покончено, и Даша помчалась к метро. В офис на Полежаевской она заезжала несколько раз – возила гостей программы. Поэтому отлично знала дорогу. Срезав угол, она пробежала через дворы и выскочила к большому старому зданию, где арендовались помещения для Оксаниной группы и проходили записи ее программ. Даша быстро глянула на часы – было двадцать минут девятого.
Тяжелая дверь открылась со скрипом, и изнутри дохнуло холодом. Было очень тихо и как-то жутковато. «Съемка, наверное, еще не закончилась, потому и тишина стоит гробовая, – успокоила себя Даша. – Если бы народ разъехался, я бы сюда вообще не попала. Так что зря я волновалась, это
Она снова набрала Оксанин номер, и снова ей никто не ответил. Даша помнила, что кабинет ведущей и съемочный павильон находятся на втором этаже. Пройдя через пустынный холл и поднявшись по лестнице, она уже ощущала некое беспокойство.
«Неужели эта змеюка все же не дождалась меня и уехала?» – подумала Даша. Во всем доме не было слышно ни звука, на лестнице и в коридоре мерцали тусклые лампы дневного освещения. Но поскольку половина из них уже не горела, а те, что остались, давали слишком мало света, Даше приходилось всматриваться в окружающий ее полумрак. Она с трудом разбирала таблички на кабинетах. Наконец, нашла нужный с витиеватой надписью «Оксана Жергина» и постучала. За дверью было тихо, как в склепе. Даша постучала еще раз, а затем нажала на ручку двери. Та подалась и легко открылась.
– Можно? – спросила Даша, входя в комнату. – Оксана, извините за опоздание, Пригоршнев задержал. Я вам звонила...
Ей никто не ответил. И тут вдруг раздался оглушительный в этой гнетущей тишине звонок мобильного телефона, лежащего на столе. От неожиданности Даша буквально подскочила на месте, и сердце ее бешено заколотилось. «Вот тебе и звезда, – подумала Даша, – телефон с собой не носит. А он, между прочим, потому и называется мобильным, что его можно брать с собой везде и всюду».
Даша подошла к столу и увидела Оксанину сумку. «Значит, она где-то здесь. Наверное, отснятый материал смотрит. А мне что делать – ждать в кабинете или бродить по всем помещениям?»
Подумав немного, Даша все же решила прогуляться и разыскать Жергину. Она вышла в темный и неуютный коридор и, оглядываясь, побрела в сторону съемочного павильона. Подойдя к большим массивным дверям, прислушалась, чтобы случайно не ворваться на площадку во время записи программы – тогда точно Оксана ее съест. Но из павильона не доносилось ни звука.
Даша смело открыла дверь. Шагнула внутрь и сразу же поняла, что никого ей здесь не найти – аппаратура выключена, под потолком горит неяркий дежурный свет. Даша любила эту тишину, возникающую на площадке после хлопотливой, шумной съемки, поэтому не ушла сразу, а задержалась на минутку, попытавшись представить себе, что тут происходило час или два назад. Где стояли операторы, где сидели приглашенные гости и зрители, как вела себя Оксана. Вон, наверное, ее кресло стоит – широкое, с высокой спинкой, в самом центре площадки. Даша обошла кресло и вскрикнула от испуга – в кресле сидела Оксана и в упор смотрела на нее.
Откинувшись на кожаную спинку, знаменитая телеведущая как-то странно полулежала в массивном студийном кресле. Ее рот был слегка приоткрыт, руки безвольно лежали на бедрах. Длинные ноги вытянуты, как две макаронины, и не очень эстетично развернуты, словно Жергина, боясь соскользнуть на пол, искала точку опоры. Ее роскошные «Маноло Бланик» выглядели при этом немного комично. Да еще к подошве одной из туфель инородным телом прилип красно-белый квадратик с рисунком – то ли этикетка, то ли стикер, то ли бирка от какой-то вещи. Даше он показался смутно знакомым.
– Оксана, – дрогнувшим голосом позвала она, уже подозревая, что не получит ответа.
Жергина смотрела на нее стеклянными глазами. Впечатление было такое, словно она увидела что-то жутко интересное и замерла в предвкушении необыкновенного зрелища.
«Умерла», – осознала наконец Даша. Она почувствовала, как свинцом наливается тело, а к горлу подкатывает каменный ком. За всю свою жизнь Даша видела мертвых людей дважды и оба раза на похоронах, что называется, в рамках официальной траурной церемонии. Но вот так, в обычной жизни, – никогда.
Она хотела закричать что было сил и мысленно уже представляла, как несется прочь, громко топая и вопя на весь этаж, как звонит в милицию и в «Скорую помощь»... Вот уже к зданию начинают одна за другой подъезжать машины, санитары с носилками бросаются вверх по лестнице...
На самом деле Даша не двинулась с места. Санитары с носилками... А что, если Оксана все-таки жива? Мало ли – стало плохо, а она стоит тут неподвижно, как сосна в центре ботанического сада...
– Оксана! – снова позвала она слабым голосом. – Оксана, это я, Даша Веселова.
Никаких признаков жизни! Леденея от страха, Даша взяла Жергину за руку и попыталась нащупать пульс. Затем, с той же целью, приложила трясущиеся пальцы к сонной артерии.
Безрезультатно. Пульс не прощупывался, сердце не билось, Жергина была мертва.
В последней отчаянной попытке оживить звезду Даша схватилась за ручку кресла и легонько его встряхнула. Золотистые локоны Жергиной всколыхнулись, и Даша увидела то, что они скрывали до сих пор – небольшую дырочку на белой коже у виска и струйку крови, стекавшую по шее за широкий воротник блузки.
Даша начала медленно отступать назад, чувствуя, как ужас расползается по всему телу, как леденеют руки и ноги, становясь непослушными и чужими. Все было словно в страшном сне, когда ты хочешь бежать что есть мочи и не можешь двинуться с места. «Все знают, что Жергина меня ненавидела и добивалась моего увольнения, – пронеслось у нее в голове. – И вот она мертва, а я тут, возле тела, совершенно одна. Меня могут обвинить в убийстве! Мама Тоня этого не переживет».
Даша продолжала пятиться, лихорадочно соображая, что делать. Убийства она видела только в кино, а еще читала о них в детективах. Для девушки, которая внезапно наткнулась на труп, если верить литературе и кинематографу, существовало только два варианта. Первый – бежать сломя голову с места происшествия, долго скрываться на ферме или в пустыне, анонимно подкидывая следствию важные улики. И – ждать, пока положительный главный герой найдет убийцу и поведет страдалицу из мрачного убежища прямиком к алтарю. Второй – вызвать полицию или милицию, пережить предварительное заключение и безжалостный приговор суда и доверить свою жизнь неподкупному следователю, который единственный не поверит в ее виновность. И – ждать, пока справедливость восторжествует, истинный убийца окажется за решеткой, а
