ему прощать.
– Ну, как лицо? – спросил тем временем тот.
– Не пойму, о чем ты спрашиваешь.
– О твоем лице. Ты ведь ходила делать массаж? Я вчера видел пару морщин у тебя в уголках глаз и на лбу, вот и подумал, что ты тоже заметила.
– Ты ошибся. Это были не морщины, а мимические складки, выражающие мою озабоченность ситуацией. А в салон я действительно ходила делать массаж. Мне очень нравятся руки здешнего массажиста.
– Он что, китаец?
– Нет, отчего же. Европеец. Высокий, стройный, красивый.
– Наверное, он «голубой».
– Пожалуй, нет, – невинно ответила Женя и противно хихикнула. – Стопроцентно нет.
– Куда мы теперь? – резче, чем ему хотелось бы, спросил Мартынов. – Искать Куницына?
– Да, мне бы очень хотелось заехать на ту квартиру, адрес которой дала Катенька.
– Ладно, только – чур! – меня не втягивать. Одно дело, когда грозит какая-то опасность или есть надежда действительно выйти на след твоего кузена, и совсем другое дело – удовлетворение твоей необъяснимой блажи.
– Ладно, – покладисто сказала Женя. – Пойду одна.
Нажав на кнопку звонка, Женя поспешно поправила волосы и потерла губу о губу, чтобы освежить помаду. Щелкнули замки. Улыбочку!
Парень в обвисшем свитере с такими длинными рукавами, что не было видно пальцев, возник на пороге и, критически осмотрев Женю с ног до головы, лениво сказал:
– Что ж, проходи, коли пришла.
Выглядел он так, будто спал в одежде и питался чем бог пошлет. Симпатичный, но неухоженный и не слишком вежливый. Светлые растрепанные волосы, пресыщенные глаза в черных ресницах, босые ноги.
Парень не спеша удалился в глубь квартиры, и Жене ничего не оставалось, как последовать за ним. Очутившись в комнате, напоминавшей заброшенный чердак, хозяин всего этого безобразия круто развернулся и скомандовал:
– Что ж, раздевайся.
Женя опешила, затем, живо вспомнив сервис «Видео на дом», на всякий случай сообщила:
– Я не стриптизерка.
– Мне-то что?
Женя еще некоторое время подумала, потом спросила:
– Вы врач?
Тут же поняв глупость своего вопроса, задала новый:
– Вы художник?
– Некоторые так считают.
– Вы, наверное, перепутали меня с девушкой, которая должна прийти позировать! – догадалась сообразительная Женя.
– Ничего подобного. Ни с кем я тебя не перепутал.
– Зачем же вы велите мне раздеваться? – удивилась она.
– Для того, чтобы запечатлеть. Мне показалось, из тебя получится что-нибудь путное. Фото с розой на пупке или портрет с лицом на коленках.
– Занятно. Однако я совсем по другому поводу. Я не желаю быть запечатленной для вечности, – твердо сказала Женя.
– Для какой вечности? – грустно переспросил парень. – Это ради заработка. Может быть, попробуем? Ню в облаке тюля, например?
– Как вас зовут? – вместо ответа спросила Женя, не желавшая думать о себе как о ню, да еще в тюле. Кстати, тюль на окнах был грязно-серого цвета, словно весенний снег. Другого в обозримом пространстве не наблюдалось.
– Меня зовут Николай. А что?
– Я разыскиваю Куницына Андрея, – желая раз и навсегда оставить тему раздевания, сообщила Женя. – Говорят, он у вас комнату снимал.
– Задаете вы мне задачку, – задумчиво сказал Николай, запутав рукава на груди. – Такой пустой человек, как Куницын, и такие красивые девки по нему глаза выплакали.
Пару минут потребовалось Жене, чтобы выяснить, что Николай имеет в виду ее и Катеньку. Ей страшно польстило, что ее поставили в один ряд с такой обворожительной девушкой, как дочурка Эльзы Унт.
– Значит, больше Куницына никто не искал?
– Из девок больше никто.
– А не из девок? – нетерпеливо переспросила Женя.
– Милиция искала. Родственники опять же.
– Милиция?! Так он что, совсем пропал? – Женя обалдело смотрела на Николая.
– Совсем.
– Его до сих пор ищут?
– Смеетесь? – Николай взмахнул рукавами, словно безутешный Пьеро. – Зачислили в списки пропавших без вести.
– А вы что думаете по поводу его исчезновения? – Женя задала вопрос, который ее очень интересовал. Николай был парень хоть и странный, но явно не простой.
– Я думаю, все из-за женщины.
– Да-а? – протянула Женя, не умея скрыть явной заинтересованности. – И что это за женщина?
– Провинциалка, – ответил Николай, довольный впечатлением, произведенным на нее.
– Вот как?
– Я не то чтобы уговаривал его не съезжать, – пояснил Николай, – просто предупредил. Дом влюбленной женщины – плацдарм ненадежный. Разлюбит – выгонит.
– Но почему провинциалка?
«По-видимому, в тот момент он оставил Эльзу Унт и нашел себе новую пассию, – лихорадочно соображала Женя. – А Николай уверен, что она живет не в Москве».
– Он хвалился, что своими руками починил ей ограду, а потом устранил течь на крыше – тоже сам. В благодарность она разрешила ему жить два месяца, не внося платы.
– Кто – она?
– Откуда же я знаю! Если бы я знал, Куницын не числился бы в списке пропавших.
– Но скажите хоть что-нибудь об этой провинциалке! – умоляюще сложила руки на груди Женя. – В каком направлении ее искать?
– Он ездил к ней по Савеловской дороге, – пожав плечами, сообщил Николай. – И это все, что мне известно.
– Говорят, Нетушкина берет жильцов, – напомнила Женя. – Именно к ней нужно ехать по Савеловской дороге. Это ли не подозрительно?
– Но она не могла быть пассией молодого человека двадцати пяти лет! – пожал плечами Мартынов. – Эльза Унт – еще туда-сюда, но Нетушкина! Просто невероятно!
– Хорошо, Николай мог сам выдумать, что Куницын съехал, потому что влюбился. На самом деле он просто нашел жилье подешевле.
– Давай спросим у Нетушкиной в лоб, – предложил Мартынов. – Если не хочешь делать этого лично, попроси Ирму Гавриловну.
– Я никогда ни на кого не сваливаю те проблемы, которые могу решить сама, – гордо заявила Женя.
Она заставила Мартынова отвезти ее в видеопрокат, однако там их ждало разочарование в виде
