– Продолжать расследование. Ведь меня именно за этим сюда и командировали. Впрочем, – тут Вадим наконец весело улыбнулся, – русалки уже во второй раз сыграли в нашей судьбе положительную роль. Первый раз, как ты верно заметила, они свели нас в самолете.
– А второй? – лукаво прищурилась Марина.
– Задержали меня в Солнечноводске. Если бы не эта русалочка, которая решила ночью поплескаться у берега и попалась мне на глаза, я бы еще дней десять назад собрал вещички и улетел в Москву. Тогда бы мы, возможно, никогда больше не встретились. Вот поэтому у меня прямо сейчас родился грандиозный тост.
– Если я правильно тебя поняла... – Марина подняла бокал.
– Именно. За русалок озера Солнечное!
– Думаешь, я один такой умный, за русалками приехал? Ничего подобного. Здесь еще человек десять из московских газет и журналов, не считая фотокорреспондентов, плюс три телевизионные группы с очень неслабых каналов. И это только те, кого я знаю лично. Догадываюсь, что по городу шастает еще пяток-другой неизвестных мне журналюг. Сумасшествие какое-то!
Они прогуливались по городскому парку. Было совсем поздно, но расставаться не хотелось.
– Сумасшествие, – согласилась Марина. – Однако что-то во всем этом странное. Ни с того ни с сего – русалки. Ладно бы, на далеком таежном озере или в каких-то лесных омутах. А тут – строительство, народу полно, курортников навалом. И еще те, которые за недвижимостью понаехали. Ну, и любители русалок, само собой. Караул.
– Это сейчас тут народу полно. А года три-четыре назад запустение было. Я сюда с приятелем приезжал, он на телевидении работает. Артем Таран, слышала?
– Он из какой-то странной передачи, кажется, только я название не помню.
– «Паранормальная вакханалия» называется.
– Ах, да, точно.
– Он, кстати, и сейчас здесь – сочетает приятное с полезным.
– Тоже по русалочьи души приехал?
– Снимает про них фильм. Кстати, о душах. Хочешь еще фактик?
– Давай, интересно же.
– Так вот, в Западной Европе издревле считали, что у русалок нет души. Они вроде бы хотят ее обрести, но не могут найти силы выйти из моря. Помнишь «Русалочку» Андерсена? Ведь она там ищет душу в любви с человеком.
– Так все грустно. Я уже начинаю их жалеть. Слушай, а что же твой приятель будет показывать в своем фильме? Компьютерную графику? Кадры из мультфильма «Русалочка» и сцены из балета «Жизель»?
– Почему «Жизель»?
– О, я думала, ты все-все про русалок знаешь. Там же героиня после смерти становится чем-то таким... Вроде русалки.
– Спасибо, теперь буду знать. И даже, может быть, первый раз в жизни схожу на балет. Тебя можно пригласить, чтобы было не так страшно?
– Посмотрим на твое поведение. Так что насчет приятеля-телевизионщика?
– Думаю, Артем просто воспользовался случаем и приехал за казенный счет. Он давний фанат этих мест. Несколько лет назад наведывался сюда делать один репортаж. Артем раньше работал корреспондентом в службе новостей и занимался в том числе всякими проблемными темами. В Светловодске тогда случился скандал с производством, которое отравляло озеро. То ли сливали отходы, то ли производили захоронения контейнеров...
Тут Марина вспомнила, что дядя Витя о чем-то таком ей тоже рассказывал, но промолчала, не желая перебивать Вадима.
– Вот с тех пор Артем просто влюбился в озеро. Сам не раз приезжал и меня сюда затаскивал. В принципе здесь под водой поплавать действительно удовольствие. А Таран – он чего-нибудь да снимет. Находчивый парень, настоящий профессионал.
– Вадим, научишь меня плавать с аквалангом? – вдруг спросила Марина.
– Да, мэм. Когда пожелаете.
– Я завтра после обеда смогу освободиться. Дядя Витя едет на юбилей к какому-то своему приятелю. – С таких мероприятий, как деликатно выразился Избуцкий, быстро не возвращаются. – Я тебе дополнительно позвоню. А ты сможешь?
– Конечно, ты ведь знаешь – моя работа ночная.
– Мы будем плавать на пляже?
– Нет, найдем укромный уголок. Озеро большое. Слушай, мне кажется, ты голодная осталась. Так ничего толком не поела.
– Ничего страшного. Слушай, а чем русалки питаются?
– Рыбой, наверное, чем же еще? Моллюсками всякими.
– Интересно. Знаешь, что я сейчас вдруг подумала? Может быть, не завод виноват, что в озере исчез тот моллюск? Может, его русалки съели?
– Какой моллюск?
– Который воде золотистый цвет придавал. Ты разве не в курсе?
– Я-то в курсе. А у тебя откуда сведения? Из летописей?
– Слышала где-то, – пробормотала Марина, которую на самом деле меньше всего интересовали исчезнувшие моллюски.
Словно почувствовав ее настроение, Вадим закруглил тему:
– Бог с ними, с моллюсками. Нам шеломами черпать из озера воду перед битвами не придется.
– Не зарекайся. А ты что, тоже читал летописи?
– Разумеется.
– Заметь, про русалок там ни слова.
– Да знаю я. Если уж я изучаю тему, то изучаю досконально.
– Слушай, – вдруг мечтательно сказала Марина. – Русалки и те рыбу едят. А я за все время в Светловодске ни разу рыбы не ела. Все мясо, мясо. Давай завтра рыбки закажем.
– Конечно, закажем. В коне концов, быть у озера и не поесть рыбу – это преступление.
В десять пятьдесят утра представительский «Мерседес» Павла Потапова подъехал к зданию солнечноводской мэрии. Но едва он остановился, как в него тут же полетели куриные яйца и помидоры. Секунду спустя сверкающие черной эмалью дверцы и тонированные стекла лимузина стали напоминать ранние полотна основоположника русского абстракционизма Кандинского.
Прибывшие на двух джипах охранники пытались помочь шефу, но тоже попали под мощный перекрестный обстрел. В итоге они ретировались обратно в машины, бормоча страшные угрозы и вытирая помидорный сок. Теперь разъяренный Потапов, не решаясь выйти из автомобиля, матерился в телефонную трубку, требуя у милиции немедленно обеспечить порядок, безопасность и цивилизованный проход в здание мэрии. На одиннадцать часов у него была назначена встреча с мэром города Рощиным.
Наконец прибывшие милиционеры оттеснили нападавших на безопасное расстояние, и генеральный директор стройхолдинга «Малахит» смог без ущерба для своего внешнего вида выйти наружу. Его взгляду предстала грандиозная картина. На площади, углом друг к другу, были растянуты два гигантских плаката. На одном кровавыми буквами было выведено: «Банду Рощина – под суд!» На другом значилось: «Потапов, гоу хоум!» Видимо, автор текста был уверен, что господин Потапов в школе английским письменным не овладел.
Перед милицейским кордоном полукольцом стояло несколько сотен человек, в большинстве своем – пожилые женщины. Однако немало было длинноволосых юношей и коротко стриженных девушек. В руках собравшиеся держали целлофановые пакеты, где, надо думать, и лежали продукты питания, превращенные в средство нападения. В первых рядах возвышалась страшная носатая тетка в бейсболке и неприлично обтягивающем спортивном костюме молочно-белого цвета. Она была похожа на бабу-ягу, которую выпустили поиграть за нью-йоркских Yankees.
Правда, в руках баба-yankees держала не бейсбольную биту, а грубо сколоченную маленькую виселицу в форме буквы Г. На виселице болталось чучело без одежды, но зато с заботливо нарисованным лицом. Лицо
