– Бинокль у меня есть. Давай-ка лучше вот как сделаем. Я не собираюсь бегать за Ложкиным целыми днями. Да и он, как правило, на виду. То в пикетах, то на демонстрациях и митингах. Поэтому я займусь и им, и Фишем, а ты меня будешь страховать.
– В общем, не густо пока с идеями, – пригорюнилась Марина.
– Ничего, – ободрил ее Вадим. – Когда начинаешь с нуля – всегда так. А потом только успевай поворачиваться.
Роман Овчинников дожидался шефа в приемной уже битый час. У Потапова сидели два добрых молодца из Сибири, которые приехали, чтобы купить десяток коттеджей на берегу озера. Оговаривались детали сделки, но переговоры шли туго.
Наконец клиенты с утомленными и немного растерянными физиономиями вышли. «Почему у людей, когда они расстаются с большими деньгами, пусть даже и добровольно, всегда растерянное выражение лица?» – подумал Роман.
Секретарша, на секунду заглянув в кабинет к генеральному директору, вышла и дружелюбно улыбнулась:
– Рома, проходи, тебя ждут.
Потапов сидел, откинувшись в кресле, и тихонько насвистывал. «Пребывает в отличном настроении, – тотчас же отметил Овчинников. – Видимо, хорошо развел этих ребят».
– Что скажешь, Рома? – миролюбиво поинтересовался Потапов. – Чего ты так рвался ко мне?
– Есть новости. Я вышел на людей, которые готовы решить наши проблемы с Ecodefence front.
– Что это за фронт еще такой? – мгновенно напрягся Потапов.
– Павел Андреевич, это защитники окружающей среды, – быстро поправился Овчинников. – Фронт экологической обороны. В общем, вся эта ложкинская компания.
– А! Я подумал – наехал кто.
– Помните, я вам показывал план, по которому...
– Помню, помню. Убрать Ложкина и на время замириться с экологами. Ну, и что ты уже сделал?
– В течение ближайших дней в прессе и на телевидении залпом даем материалы о том, как холдинг и вы лично заботитесь о сохранности местной экосистемы. Придется вас раза два побеспокоить – я приведу сюда съемочные группы. Вы не возражаете?
– Валяй. Что еще?
– Прямой эфир. Конференция с вашим участием. Вы не раздумали?
– Буду участвовать. Надо, ты прав. Хоть мне этот Ложкин и противен. По всем остальным проектам как дела?
– Рекламная кампания на пике. Маркетологи довольны, говорят...
– Плевать мне, что говорят маркетологи. Важно то, что я говорю. А я говорю – твоя реклама реально работает. Вот только что от меня ушли люди – это реклама. Их зацепило! Рома, думаешь, я не ценю твои мозги? Ты, главное, помни наш последний разговор.
– Помню, Павел Андреевич. – Овчинников преданно глянул на шефа. – Я – полностью ваш человек!
– Еще бы, – хохотнул, не разжимая губ, Потапов. – Слушай, специалист по связям с общественностью, а что за история с телевизионщиком московским? Как ни включишь телевизор – все о нем. Плохо, что у нас тут трупы находят. Может бизнесу повредить. Просвети меня, может, я чего не знаю?
– Павел Андреевич, там все понятно. Таран был звездой на одном из ведущих каналов, поэтому такой шум в СМИ. Ничего, пошумят и забудут. Мало ли примеров.
– Что звезда, я знаю. Смотрел его передачки про инопланетян и оборотней. Он же с девочкой на озере был. И чего с ними случилось? Правда утонули? Или его грохнули, как того специалиста по телевизионным расследованиям в прошлом году? И девчонку заодно как свидетеля.
– Тарана – как Славина? Вряд ли. Из-за Славина люди огромные деньги потеряли, там все было понятно. А Таран что – пришельцев на бабки выставил? Или русалку растлил? Кому он вообще был нужен?! Пьяный пошел с девочкой купаться и утонул.
– Как ты сказал – инопланетян на бабки? – засмеялся Потапов. – Русалку растлил? Кстати, а что там за маньяки бегают около моего озера? Может, надо наших ребят снарядить, чтобы отловили их, а то народ распугают.
Машинально отметив «мое озеро», Овчинников сказал:
– Да нашелся один, его уже поймали. Милиция объявила, что ситуация под контролем.
– Знаю я их контроль, – раздраженно бросил Потапов. – Пока не вмешаешься, с места не двинутся.
– Еще здесь Феликс Фиш объявился, вы слышали?
– Кажется, знакомая фамилия. Напомни.
– Известный тусовщик, скандальный художник.
– Вспомнил! У меня его произведение есть. Чтото навалено в кучу, а из нее торчат железные палки. Мне друзья сказали, что стоит купить, хорошее вложение денег. По-моему, дрянь. Так что этот Фиш?
– Тоже русалок приехал ловить, хочет чучела из них делать.
– Ты серьезно? – недоверчиво ухмыльнулся Потапов.
– Он так говорит. Интервью давал. В общем, не хуже маньяка.
– Нет, они все просто чокнулись с этими русалками. Маньяки, журналисты, художники.
– По городу слухи ходят, – подхватил Роман. – В прессе шум ужасный.
– Строительство на завершающем этапе. Скоро самые нетерпеливые граждане коттеджи начнут заселять, через два месяца первый отель откроется. А тут – русалки.
Напрягшийся Овчинников слушал начальника очень внимательно, ожидая, какой же вывод последует.
Но Потапов неожиданно заявил:
– Думаю, тебе пора заняться укреплением престижа городской власти. Рощин – хороший мужик, с большими связями, но авторитета в народе – никакого. Вот Избуцкого здесь любили – умел себя показать. Давай организуй быстренько кампанию в прессе, в том числе и московской. В общем, сделай так, чтобы местное население чтило и уважало своих руководителей. И обсуждало не только русалок и маньяков, но и работу мэра по благоустройству города-курорта. А федеральному центру нужно тонко напомнить о заслугах Рощина, а через него – о перспективах нового курорта.
Заметив тень озабоченности на остренькой мордочке пресс-секретаря, генеральный директор «Малахита» небрежно махнул рукой:
– Бюджет я подпишу на все. Включая телевидение.
Близился вечер, но сообщений от Вадима, который, по его собственному определению, ушел в свободное плавание, не было. Марина старалась занять себя какими-то делами, но все валилось из рук. Хорошо еще, что Виктор Федорович, который с утра уехал навестить приятеля в больницу, позвонил и сказал, что задержится в городе до позднего вечера.
Она обсудила с новым поваром специальное диетическое меню для дяди, сходила посмотреть, как садовник Ханджар прикапывает доставленные сегодня из питомника саженцы пирамидальных кипарисов и секвойи. Немного погуляв по парку, Марина вернулась в дом и, сев перед телевизором, стала бездумно переключать каналы. Из глубокой задумчивости ее вывела фраза: «...Фильм-сенсация, который, возможно, прольет свет на причины гибели нашего друга и коллеги Артема Тарана». Сначала Марина потрясла головой – не послышалось ли ей. При этом она продолжала машинально нажимать на кнопки. Потом, опомнившись, стала терзать пульт, перелистывая каналы назад, пока не услышала:
«...Уникальные кадры попали в распоряжение съемочной группы программы „Паранормальная вакханалия“. Оценивать их мы не беремся, вы все увидите сами».
Разумеется, это был канал, на котором работал Артем. Даже смерть товарища журналисты сумели превратить в информационный повод. Диктор тем временем взахлеб произносил свой пафосный и безграмотный текст:
«Группа сейчас находится в Солнечноводске, завершая съемки передачи о русалках. Ее задумал, но из- за своей гибели не смог закончить основатель и бессменный ведущий программы Артем Таран. Фильм, который вы увидите и который, безусловно, станет суперсенсацией, – прекрасный памятник талантливому журналисту. Лучшего он сам не мог бы себе пожелать. Итак, смотрите завтра, в 20.00, на нашем канале – „Хвост виляет русалкой“.
