беседовала девка с косой, которую недавно убили. Ничего себе информация?
– Леонтьева, – догадался Олег. – Интересно, дошли ли эти слухи до местной милиции?
– Может – да, может – нет. Надо проверить.
– Пойдем прямо сейчас?
– Думаю, не стоит ждать. Бабке девяносто два года. Каждый день уменьшает наши шансы.
Через двадцать минут они уже сидели за столом перед электрическим самоваром. Прасковья улыбалась им полупустым ртом и радостно кивала перед тем, как ответить на какой бы то ни было вопрос.
– Эта бабка выглядит бодрее, чем курсант на параде, – шепнул Олег, обжигая Сашино ухо своим дыханием.
– Не отвлекайся, – Саша подтолкнула его локтем, как обычно делают приятели. И тут же подумала, что в ответ он вполне мог бы ущипнуть ее или дернуть за волосы. Ей такая перспектива не понравилась.
«Опять я веду себя не так, как надо, – тоскливо подумала она. – Когда мужик мне не нравится, я его почем зря оскорбляю. А когда нравится – начинаю вести себя, как товарищ по пионерскому отряду».
Олег, правда, не собирался ее щипать. Он переключил все свое обаяние на старушку, которая то и дело подливала себе в чай «Бальзам Биттнера», отчего глаза ее сделались подозрительно блестящими.
– Деваха эта, Настюха, ходила по деревне, – рассказывала повеселевшая Прасковья, – и всех расспрашивала про пятницу.
– Про какую пятницу? – уточнил Олег.
– Про ту, кады дачницу убили. Там, в ихнем поселке.
– И вы ей сообщили что-то сногсшибательное, – утвердительным тоном заявила Саша. Она очень боялась, что бабка по какой-нибудь непонятной причине начнет отпираться.
– Сестру ж ее убили, – пояснила Прасковья. – А я что? Я только одно ей и сказала. Что кады ехала с рынка, видала в автобусе самого. Хозяина.
– Погодите-погодите. Какого хозяина? – не поняла Саша.
– Председателя колхоза, что ли? – спросил Олег.
Бабка разразилась смехом, откинулась назад, потом промокнула глаза кончиком своего платка.
– Да нет, хозяина дома ентого. Сережа его звать. Видный такой мужчина, все время в галстуке ходит. Даже когда сюды ездит, галстук не снимает. Интеллигентный.
– Хозяин коттеджа – это Яновский, – обернулась Саша к Олегу. – Сергей Яновский. Мы же только что о нем говорили.
– Точно, Яновский, – обрадовалась старушка. – Я его Сережей зову. Случайно-ть с им познакомились. На рынке. Помнится, года еще три назад...
– Это утром было? – перебил ее Олег, предполагая, что на рынок старухи ездят ни свет ни заря. – В каком он автобусе приехал?
– Чавой-то утром? Я надумала петрушечку продавать аккурат к пяти, к электричке. Многие уж едут в это время из города, по дороге заходят на базар, а тута я с петрушкой.
– Так во сколько этот автобус шел? – уточнила Саша. – Где вы Яновского встретили?
– В шесть часов вечера. Тютелька в тютельку он подъезжает, жаловаться нечего.
– И вы Насте Леонтьевой рассказали, что видели Яновского в этом самом автобусе?
– В точности так.
– Вы еще кому-нибудь про это рассказывали? – вкрадчиво спросил Олег.
– А никто не спрашивал.
– А милиция?
– А чаво милиция? Милиция ничаво не спрашивала. Они дачников шерстили, соседей, значит.
Олег с Сашей переглянулись.
– В автобусе было много народу?
– У нас всегда много народу, – махнула рукой старушка.
– Значит, Яновского не вы одна видели.
– Да тут мало кто дачников-то в лицо знает. Может, вспомнют мужчину этого, а может, нет. Это ж у меня с им личные отношения наладились. Вот года три назад...
Старушка принялась рассказывать, как три года назад Яновский купил у нее два мешка картошки и целую тележку кабачков. На нее это произвело, судя по всему, неизгладимое впечатление.
– Евойная бывшая ничего сама не сажала. Сетку привязывала промеж деревьев, забиралась в нее и висела, царствие ей небесное.
В голове у Саши мгновенно выстроился ряд животрепещущих вопросов. Взглянув на Олега, она поняла, что он точно так же взбудоражен новой информацией.
– Хотелось бы мне знать, что господин Яновский сообщил следователю, – пробормотал Олег, когда они садились в машину.
– А если он ему ничего не сказал?
– Тогда должен сказать нам.
Глава 36
– Вы решили меня запугать? – спросил Яновский, картинно откидывая руку с сигаретой в сторону.
Несмотря на вполне приличный костюм, у него и в самом деле был вид неудачника. Чему способствовали опущенные плечи и невыразительный тусклый взгляд человека, который устал от неприятностей и ударов судьбы. Они сидели в офисе – маленькой комнатушке, где, как показалось Саше, было бы целесообразнее хранить швабры, ведра и половые тряпки. От кладовки это не слишком роскошное помещение отличало лишь наличие свежевыкрашенного окна, выходившего в малолюдный переулок.
Олег злоупотребил служебным положением. Впрочем, не слишком. В духе Остапа Бендера он просто помахал перед носом Яновского удостоверением, и тот так испугался, что вместо приветствия издал тираду, состоящую из одних заиканий.
– Вы не сказали следователю, что в день убийства Ады Анисимовой побывали в Борисовке. И даже примерно в то же самое время.
Саша поняла, что Олег берет Яновского на понт. На самом деле они ведь так и не выяснили, что тот сказал Кускову, а что нет. Тем не менее Яновский купился.
– Ну... черт побери, я испугался.
– Укрывательство улик гораздо страшнее.
– Чего вы от меня хотите? – проскулил Яновский.
– Получить информацию. Расскажите подробно, что вы видели в тот день в Борисовке.
Яновский нервничал, его глаза перебегали с предмета на предмет, ни разу не остановившись на собеседнике.
– Дело в том, что у меня сломалась машина. А в выходные предстояло несколько деловых встреч и поездок. Я позвонил своей бывшей жене и попросил у нее «Жигули». Обычно она субботу и воскресенье проводила в коттедже. Я подумал, что она не откажет.
– Ну?
– Она и не отказала. Только поставила условие, чтобы я забрал машину уже из Борисовки. Она не терпела никаких неудобств в жизни, знаете ли. Вот я и приехал, как договаривались – шестичасовым автобусом со станции.
– Как вы попали в дом? – спросил Олег.
– У меня есть ключ. В конце концов, это мой коттедж. Хоть Вика и настояла на том, чтобы пользоваться им единолично, формально это все же моя собственность.
– Понятно. Значит, вы открыли дверь своим ключом и вошли.
– Да. Я позвал Вику. Крикнул несколько раз, но никто не отозвался. Тогда я вошел в комнату и сразу же увидел лежащую на полу женщину. – Яновский потер лицо ладонями, будто пытаясь стереть из памяти картину, которая предстала тогда перед его глазами. Потом быстро вскинул голову и добавил: – Я даже не подходил к ней. Попятился, выскочил из комнаты, побежал в гараж. Сел в машину, потому что вокруг никого не было и я подумал, что проскочу незамеченным. Если честно, мне было страшно брать машину. Но общественный транспорт пугал еще больше. Так что я все-таки решился. Доехал до Москвы, загнал
