Игорь Михайлович Воробьев выглядел изрядно потрепанным. Вероятно, следователь выжал его, как лимон. Хорошенькое же задание дал ему Пучков! Врет или не врет? – вот в чем вопрос. Стасу потребовалось десять минут, чтобы понять: Воробьев врет. Голубые глаза этого сорокадвухлетнего миляги были такими честными, что впору было умилиться. Наверное, он отлично сыграл свою роль в милиции. Недаром хитрый Пучков торопил Стаса – надо поговорить с Воробьевым быстро, ибо тот расслабился. Он выстоял тяжелый раунд, и снова собраться с силами ему будет безумно сложно.
Как это ни забавно, но Воробьев оказался похож на воробья. Маленький, полненький, нахохленный, с крошечным чубчиком и добродушными круглыми щеками, он был не лишен своеобразного обаяния.
– Из вашего пистолета стреляли в человека. Еще неизвестно, выживет ли он. – Стас был уверен, что Игоря Михайловича уже запугивали подобным образом.
– Вот вы – частный детектив, – встрепенулся тот. – У вас наверняка есть оружие. Что бы вы делали на моем месте? Если бы это оружие у вас вдруг украли?
– Отвечал на вопросы как можно подробнее.
– Десять раз?
– Вдруг мне удастся натолкнуть вас на некое воспоминание? И мы получим ключ?
– У меня раскалывается голова, – пожаловался Воробьев. – Я имею право отдохнуть.
– Вы уверены, что накануне вечером показывали друзьям именно тот пистолет, на который имеете разрешение?
– Уверен. Я его знаю прекрасно. Как женщина знает свою сумочку. Вы допускаете, что ваша жена может усомниться, свою ли сумочку она носила весь вечер?
– Кстати, какие у вас отношения с женой? – спросил Стас.
– Замечательные. В чем вы меня подозреваете? Почему меня все подозревают в супружеской измене? У меня что, какое-то особенно порочное лицо?
– Измена – не порок, – приободрил его Стас, – а естественная потребность мужского организма.
– Почему мы вообще говорим об измене? Я ночевал в гостинице. Один. И ваши идиотские инсинуации можете держать при себе.
– Ладно.
Стас лихорадочно соображал, как выяснить, о чем Воробьев умалчивает? Он настаивает, что ночевал в гостинице один. Может быть, это и есть вранье? И с ним все-таки была женщина? В их деле должна быть женщина, и здесь – тоже. Возможно, это одна и та же дама?
– Вы знакомы с Анастасией Шороховой?
– Нет. А кто это?
– Неважно. Значит, вы ночевали один?
– Есть же свидетели. Боже мой! Даже моя жена мне поверила! А вы...
Опа. Существует ведь и жена Воробьева. Если у него есть любовница, она может знать о ней. Ее просто нужно спросить об этом.
– Хорошо, – вслух сказал он. – Допустим, ночью пистолет пропасть не мог.
– Конечно, не мог, – подтвердил Воробьев и так явно расслабился, что Стас мгновенно понял: пистолет пропал именно ночью. И бизнесмен об этом знает. Он с кем-то встречался той ночью. С кем-то, кто вытащил у него оружие. Но по каким-то причинам он не хочет выдать этого человека. Любовница, начальник, шантажист – это может быть кто угодно. Но как он попал к Воробьеву? Это мог быть мужчина, снявший номер на том же этаже? Почему нет? Ребята искали женщину, а надо было проверять всех зарегистрировавшихся в тот день мужчин. Впрочем, почему в тот же день? Возможно, неизвестный уже некоторое время жил в этой гостинице, а Воробьев просто присоединился к нему? Стас понял, что с гостиницей надо разбираться как следует.
Он простился с повеселевшим Игорем Михайловичем и позвонил в агентство шефу:
– Сдается мне, что Воробьев знает, кто увел у него пушку, – сообщил Стас. – Съезжу-ка я в гостиницу.
В ней он еще раз опросил служащих, дежуривших в холле всю ночь и все утро. Они вяло пересказали Стасу свои показания. Затем, затолкав в нагрудный кармашек администратора новенькую купюру, Стас завладел регистрационным журналом и выписал из него всех, кто поселился в гостинице за последнюю неделю. Супружеские пары он отвергал как бесперспективные.
Кандидатов на проверку набралось восемь человек. Женщин – только две. Некая Регина Никонова, уроженка города Дедовска Московской области, и Нина Степанова, приехавшая из Новосибирска. Стас решил пока не искать сложных путей и отсек Степанову. Новосибирск слишком далеко. А вот Дедовск... Дедовск достаточно близко для того, чтобы поехать ночевать домой, а не жить в гостинице целых три дня. Что эта женщина делала тут три дня? Стас пометил в своем еженедельнике: «Встретиться с Никоновой».
Уже одно имя – Регина – возбудило впечатлительного Таганова:
– Если в деле о фамильном проклятии все-таки замешана женщина, то ей очень подошло бы имя Регина. Ты не находишь, Стас?
– Вижу, визит к господину Фокину повлиял на тебя отрицательным образом, – заметила Вероника Матвеевна. – Представляешь, Стас, наш Саня пытался заставить Фокина наслать темные силы на свою воображаемую жену.
– Ну и как он? – заинтересовался Стас. – Согласился?
– Нет. Уперся. Сказал, что в первую очередь следует измениться самому, тогда семейная жизнь наладится. А магией, дескать, он не занимается.
– Как же к нему в таком случае подкатиться?
– Есть у меня одна мыслишка, – заявил Саша. – В кабинете Фокина на стене в дорогой раме висит портрет. На нем изображена прекрасная женщина. Вот я и подумал: вдруг это Анна Ивлева? Надо навести справки.
– Наводить справки лучше через Фокина-младшего. Анастасия обещала пригласить его к себе в гости и поговорить о фамильном проклятии.
– Ты, конечно, собираешься присутствовать?
– Я напросился. В субботу она позвонит мне и скажет, на какой час назначена встреча.
– Позвонит? – вскинул брови Таганов. – А если твоя жена подойдет к телефону?
– Жена? – глупо переспросил Стас.
– У него просто вылетело из головы, что он женат, – пробормотала Вероника Матвеевна. – Неужели не понятно?
На следующее утро его разбудил взбудораженный Пучков:
– Я оставил для тебя в агентстве видеокассету с допросом Чекмарева. Вскрылись новые факты в деле об исчезновении Павла Локтева.
– Чекмарев? – проворчал заспанный Стас. – Там что-то серьезное?
– Сам посмотришь, – буркнул Пучков. – Поезжай прямо сейчас. Вероника на месте, так что на кофе и бутерброды можешь смело рассчитывать.
– Ты не в курсе, как там Фадеев?
– Пока без изменений.
– Ладно, информацию принял, начинаю действовать.
Стас положил трубку, потянулся и, взбодрившись, быстро застелил постель. Если он сам этого не сделает, Вика и пальцем не шевельнет. Она в последнее время вообще игнорировала его комнату. Даже ночью сюда не заглядывала. «Наверное, у нее кто-то есть, – равнодушно подумал Стас. – Может, она наконец влюбилась по-настоящему, и мы тихо-мирно разбежимся?» Это была заветная мечта Стаса – застукать Вику с любовником. Мечта сулила свободу без скандалов и без чувства вины.
Он позвонил Веронике Матвеевне из машины, и она к его приезду сварила крепкий кофе, выложила из пакетов на тарелку свежие рогалики с джемом.
– Зачем ты женился, Стас? – спросила она, похлопывая его по плечу. – Кому нуж-на вертихвостка, которая даже не готовит завтрак?
