судьбу, он подхватил сумку с котом и зашагал по грязному, разбитому проселку. На горизонте маячила спина неутомимого Сливки. Детектив прибавил шаг, боясь упустить подопечного из виду. Через пять минут он уже бежал, то и дело наступая модными ботинками в лужи. Из-под парика, который Кудесников впопыхах забыл снять, текли водопады пота, накладные зубы звонко клацали о нижнюю челюсть. Не выдержав, он на ходу сорвал с головы парик, выплюнул накладные зубы в ладонь и вприпрыжку помчался по просторам земли русской, разбрызгивая вокруг себя фонтаны грязи. Окрестная живность в панике разбегалась у него из-под ног. Мерседес, почуявший неладное, завозился в сумке и начал подавать голос.
Куда несет этого типа? Где тот вишневый сад, в котором ждет его любимая? Вместо сада Кудесников увидел широкую ленту шоссе, при выезде на которое торчал сияющий чистотой дорожный знак. От неожиданности Арсений остановился как вкопанный и тут же завяз по щиколотку в грязи. Знак гласил: «Село Кукуево – 100 метров». Он помотал головой, не веря своим глазам. Наконец сообразил, что прочитал неправильно. Правильно – Кукулево. Многообещающее названьице!
Село протянулось вдоль автомагистрали, которая вела из Москвы в Смоленск и в том числе проходила через Аркадьев. Что могло заинтересовать здесь Романа Петровича? Наверное, все же женщина.
Пока Кудесников читал вывеску и изучал топографию местности, Сливка исчез. Сыщик огляделся и увидел невдалеке ряд покосившихся домишек. Встряхнулся и бодрым шагом вошел в Кукулево.
Центром общественной жизни в селе была площадь, на которой стояли два ларька и строение, смахивавшее на переделанный сарай. Один ларек был заколочен досками, на другом висела бумажка с корявой надписью «Учет». Загадочное строение было снабжено вывеской с манящим названием «У Маруси». Рядом торчал дорожный знак, провозглашавший, что сарай является пунктом общественного питания. Придорожным кафе, иными словами. Пару минут Кудесников стоял на площади как истукан и осматривался. Поколебавшись, он выбрал именно кафе и двинулся к нему, переговорив по дороге с Мерсом и объяснив ему ситуацию.
Кафе оказалось на удивление просторным и чистым, с квадратными деревянными столами, накрытыми веселыми клееночками, и с массивными лавками. Кудесников вошел и неопределенно кивнул головой – вроде как поздоровался. Сливка был тут, около стойки – обхаживал официантку, явно стараясь произвести впечатление. «Внешность обманчива, – решил сыщик. – Не такой уж он лох, как мне казалось. Возможно, в нем скрыта мощная сексуальная энергия, на которую женщины реагируют, как радары на вражеский самолет – мгновенно».
Кудесников сел в дальнем углу и огляделся по сторонам. Народу было много, пахло вкусной едой и кофе. Хорошим кофе, между прочим. Когда сыщик положил руки на стол, раздался глухой стук. Он опустил глаза и обнаружил, что все еще судорожно сжимает вставную челюсть и парик. После секундного замешательства он кинул парик на соседний стул, а челюсть аккуратно завернул в салфетку и водрузил в самый центр столика. После этого вспомнил про своего любимца, который некоторое время возился в сумке, а потом перестал подавать признаки жизни. Арсений запихнул сумку под стол, расстегнул ее и сказал:
– Мерс, мы еще только в середине пути. Терпи, дружище!
Кот несколько раз стукнул хвостом, потом обернулся и посмотрел на хозяина пренебрежительным взором. Мол, если еще не пора вылезать, чего пристаешь? Вздохнув, тот застегнул сумку и повернулся так, чтобы видеть стойку, где Сливка по-прежнему флиртовал с официанткой. Кудесников оглядел девушку с ног до головы. Смазливая блондиночка, невысокая, немножко вульгарная, с низким хрипловатым голосом и невероятным самомнением, которое базировалось на цветистых комплиментах проезжих мужиков.
– Аленка! – неожиданно крикнул кто-то из открытой двери кухни. – Поднос забери!
– Сейчас, – откликнулась официантка. – Кофе подам и заберу!
Она протянула руку к кофеварке и резко повернула какую-то ручку. Раздался громкий хлопок, шипение – и девушку окатило гущей и желтоватой пеной. Она взвизгнула и замахала руками с такой силой, словно отбивалась от целого роя пчел. Местная публика начала гоготать. Из кухни выскочил мужик в фартуке и гаркнул:
– Да ты не прыгай, не прыгай! Полотенцем вытрись.
Второй официант смотрел на происходящее из зала. На его лице читались одновременно сознание того, что надо что-нибудь предпринять, и нежелание делать что бы то ни было самостоятельно. Девушка продолжала голосить:
– Ай, ну горячо же! Помогите кто-нибудь! – По ее лицу медленно стекали остатки капуччино.
Посетители стали давать советы. Из-за столика у окна раздался робкий женский голос:
– Может, надо кого-нибудь позвать?
– Не, не надо никого, щас очухается.
– За врачом бегите, она небось обварилась!
– Ожоги надо смазать сметаной. У них на кухне наверняка сметана есть.
– Слушайте, кто-нибудь выключите эту девицу! Мелкая такая – а визжит-то, визжит...
– Протрите ее, ей же горячо!
Официантка, встряхивая двумя руками подол форменного платья вместе с залитым фартуком, обиженно откликнулась:
– Я вам не тумбочка, чтобы меня протирать!
– А мой эспрессо? Принесите немедленно!
– Вы же видели, кофеварка взорвалась! – надтреснутым голосом ответила Аленка, не оборачиваясь.
– А мне плевать! Мне кофе обещали! Хоть в Москву за ним поезжайте!
Единственным человеком, который не растерялся, был Сливка. Он не только отыскал бумажные полотенца и вытер официантке лицо. Изумленный Кудесников наблюдал, как Роман Петрович обошел стойку, наклонился над сломанным агрегатом и начал деловито копаться в его внутренностях. Посетители и персонал кафе следили за его действиями затаив дыхание.
– Тут ерунда в общем-то, – виновато сообщил он, что-то вынув и чем-то щелкнув. – Нужно зафиксировать вот эту деталь, и все.
Буквально через минуту он закончил, улыбнулся, закрыл аппарат, вытер стойку, отбросил грязное полотенце в сторону, взял другое, чистое, и протянул Аленке.
– У вас на лбу немножко пены осталось.
Та вытерла машинально лицо, уставившись невидящими глазами в пустоту. А Сливка как ни в чем не бывало сам налил себе чашку кофе, кивнул пострадавшей и сказал:
– Присоединяйтесь ко мне, ваш босс наверняка разрешит. Я ведь ему деньги на ремонт кофеварки сэкономил.
После чего прошествовал за свой столик, спросив по дороге у повара:
– Может, дадите ей пятнадцатиминутный перерыв? Ей нужно в себя прийти.
Тот коротко кивнул, и Аленка с готовностью воскликнула, обращаясь к Роману Петровичу:
– Сейчас. Я только платье переодену!
Пока ее не было, Сливка прихлебывал свой кофе и блаженно жмурился. За соседним столиком справа от него сидел мужичок и изо всех сил давил на кнопки мобильного телефона. Давил, давил, а потом начал негромко материться:
– Сломался, зараза! В самый неподходящий момент!
Сливка тут же обернулся к нему.
– Что, не включается? – спросил он и услышал в ответ длинное нецензурное высказывание. – Позвольте мне взглянуть.
– Да забирай хоть насовсем! Мне такое барахло не нужно! – ответил хозяин аппарата, но телефон не отдал, а стал методично бить им об стол.
– Вы не волнуйтесь – сейчас все заработает, – заверил его Сливка. – Только не разбивайте корпус, пожалуйста.
– Да ничего ты не сделаешь с этой фиговиной! Выкинь его – кому он нужен! – кипятился мужичок.
Получив в конце концов в руки аппарат, Сливка стал нажимать на какие-то кнопки, покрутил его, повертел, и через минуту мобильник ожил. То же самое он проделал с часами одного из официантов. Когда подошла Аленка, у его столика уже стали собираться люди.
– Ну, вы и ас! – восхитилась она, лопая пирожное, которое московский гость для нее заказал. – Как это у
