Хм. Толик… Если у нее с Олегом вдруг случится роман, Толика придется как-то проинформировать о том, что его статус жениха неожиданно утрачен. Естественно, Даша тут же принялась мечтать о будущем. Вот она становится невестой Олега, а потом и его женой. Олег выносит ее из ЗАГСа на руках, и мама с папой, конечно же, прощают Дашу и радуются ее счастью.
Потом – медовый месяц. Они с Олегом летят за тридевять земель – в Таиланд или в Новую Зеландию, валяются на песке, пьют украшенные зонтиками коктейли и занимаются любовью в шикарном гостиничном номере на огромной кровати.
Именно в этом месте воображаемое прекрасное будущее начало «заедать», как старая пластинка. Даша вынуждена была признаться себе, что вопрос о любви довольно спорный. Конечно, у нее нет гигантского любовного опыта, но какой-то все-таки есть. И этот опыт подсказывал ей, что маленькая ложечка дегтя может испортить ту огромную бочку меда, которую судьба неожиданно ей подбросила.
– Нет, не может быть, – вслух сказала Даша, убаюканная шумом дождя за окном. – Я так долго была одна, так у меня складывалось все… безрадостно! Должна же я получить хоть какую-то награду за все свои страдания.
Она свято верила в закон равновесия. Если черная полоса никак не кончается, то потом ты обязательно получишь награду. Возможно, младшие братья и сестры сформировали в ней эту наивную веру в то, что все будет хорошо.
– Все будет хорошо, – пообещала она себе и почти сразу уснула.
Глава 5
– Первое впечатление я на него уже произвела, – говорила Серафима без всякого самодовольства. Просто констатировала факт. – Теперь нужно сделать молниеносный бросок…
– Опять блицкриг? – возмутилась Мила. – Тебе Погорелова мало? Тут необходима постепенность.
– Тю! – отмахнулась Серафима. – С мужчинами нельзя долго возиться. Они или хотят иметь с тобой дело, или не хотят. Понимают это с полплевка, кстати. И если мысленно тебя отвергают, обхаживать их совершенно бессмысленно. Но если уж положили глаз, нужно брать их тепленькими.
– Тоже мне, знаток мужских душ, – сердито сказала Мила, которую обычно с полплевка и отшивали. В чем тут дело, она не понимала и страшно досадовала на судьбу.
– Ну, по крайней мере, пока все работает. Андрюша позвонил на следующий день после нашей первой встречи. На второй день приехал с огромной коробкой конфет.
– Он по-прежнему видит в тебе подружку детства, – с умным видом сказала Мила, покачивая ногой. – Если бы ухаживал, подарил бы цветы.
Подруги снова сидели на кухне, пили чай и обсуждали личную жизнь.
– У нас с ним еще все впереди, – сердито ответила Серафима. – И сегодня, между прочим, я иду к нему на эфир. Это что-то значит, правда?
– Могла бы и меня с собой взять, – пробурчала Мила. – Я никогда на съемках не была.
– Да? А куда мы с Андрюшей потом тебя денем?
– Когда это – потом?
– Потом, после съемок? Вдруг нам захочется интима, захочется целоваться в машине и сразу же ехать домой… А тут ты.
– Ну, я не маленькая, могу сама добраться.
– Конечно, – скептически заметила Серафима. – На такси ты ведь не разоришься, так? Метро там рядом нет. Значит, Андрей, как настоящий джентльмен повезет тебя сам. Короче, испортишь нам всю романтику.
– И это говорит моя лучшая подруга, – вздохнула Мила. И тут же снова оживилась. – Меня, знаешь, что интересует. Ты уверена, что после романтики тебе удастся склонить его к женитьбе? Что, если ему снова захочется романтики, а потом снова романтики…
– А вот тут… Тут я применю стратегию номер шесть, – заявила Серафима и похлопала ладонью по журналу, который лежал на столе.
– И что ты уцепилась за эти стратегии? Может быть, их никто не проверял? Так, одни умствования.
Мила посмотрела на журнал со статьей про стратегии. На носу Джессики Альбы стояла сахарница.
– Стратегия номер шесть, – не слушая ее, продолжала вещать Серафима, – очень проста, понятна каждой женщине и тысячи раз испытана на живых мужчинах.
– Ну-ка, ну-ка…
– Нужно вызвать в объекте дикую ревность. Заставить его понять, что добычу могут отобрать. Тогда ему придется пошевеливаться. Это сто раз работало, сработает и в моем случае.
– А к кому твой Андрей должен будет ревновать? К шоферу мусоровоза? – скептически поинтересовалась Мила. – У тебя под рукой никого нет.
– Был бы кролик, а травка найдется, – Серафима взяла щетку и принялась с усердием расчесывать челку. – Я нормально выгляжу?
– Пока что нормально. Но кто знает, что ты на себя напялишь, когда соберешься ехать в «Останкино»?
– Я ходила по распродажам и прикупила себе несколько прелестных платьев. В момент соблазнения мужчины женщина обязательно должна быть в платье.
– Кто тебе это сказал? – в голосе Милы слышался скепсис. – Еще один глянцевый журнал? Честное слово, смешно.
– Посмеешься, когда я замуж выйду.
– Конечно, ты сейчас на меня накинешься, – пробормотала Мила, глядя в окно. – Станешь кричать, что я говорю не как подруга…
– Ну что, что?
– Спорим, что ты не выйдешь замуж за Куракина? У тебя ничего не получится.
– Да почему же это? – закричала Серафима, которую ужасно расстроили ее слова.
– Потому что потому. Ты ведешь себя как дура. Ты хочешь любить, да? Хочешь семью, чтобы все было, как в кино. И при этом упускаешь самое главное – ты тоже должна любить, Серафима. А ты своего Куракина не любишь.
– Кто тебе сказал, что не люблю?! Иди сюда!
Она потащила Милу в комнату, схватила пульт и включила сначала телевизор, а потом запись, сделанную на DVD. На экране появилась заставка программы «Силовой метод». Буквы закрутились, побежали титры, и вот прямо с экрана девушкам улыбнулся статный ведущий.
– Смотри, какой парень! – продолжала наседать Серафима, бегая вокруг Милы. – Как его можно не любить? Само очарование!
– У, какой мордатый, – удивилась Мила. – Я думала, биатлонисты поджарые, как волки. Они же на лыжах бегают.
– Сама ты мордатая, – рассердилась Серафима. – От него просто глаз не оторвать. Мечта, а не мужик. Конечно, я его полюблю, даже не сомневайся. Ты бы не полюбила?
– Нечестно спрашивать, – бросила Мила через плечо. – Ты же знаешь, что я полюбила бы уже и тюфяк с глазами. И чего мужикам во мне не нравится?
– Ты задаешь этот вопрос уже лет пять подряд, – ответила Серафима, плюхнувшись на табуретку. Табуретка протестующе взвизгнула. – Или шесть, я уже со счета сбилась. Понимаешь, Милка, ты готовая жена. Положительная, умная, дальновидная. На тебя могут клюнуть только пожилые и разведенные. Так сказать, нахлебавшиеся. Вот они тебя оценят.
– Нет, – печально покачала головой Мила. – После того, как они нахлебались, им снова хочется погулять. Свободы хочется. Меня они за версту огибают.
