Новокшанова стекал прямо на полированную поверхность стола. Полированную!
Я попросил Емельяненко выяснить, в чем тут дело. Оказалось, после того, как сняли печать с переговорной и незадолго до нашего прихода, шустрые хозяйственники поменяли стол. Никто не предупредил их, что трогать ничего нельзя, и они спокойно сделали свое дело. Тем более, новый стол привезли два дня назад, упаковка находилась в коридоре, рядом с переговорной, и всем мешала. Слава богу, не выбросили и никуда не увезли старый стол. Он был на складе, в здании офиса. Я внимательнейшим образом изучил полированную столешницу, и вот тут меня ждал неприятный сюрприз. Я увидел, что на поверхности стола начертаны бингас и фаруц.
– Юрий Иванович, а это что еще такое? – чуть не взвыл Савелий.
– Элементарно, мой друг, – усмехнулся Бойко. – В духовных практиках шимолизма, а также в некоторых современных оккультных системах – это точки сосредоточения ужаса и крайней степени отчаяния. Символически они выглядят так.
Бойко взял блокнот и, что-то быстро начертив там, протянул Васину. Савелий с интересом взглянул на художества своего бывшего шефа. На разлинованном блокнотном листе были изображены две незамысловатые фигуры. Перевернутая вверх ногами буква «п», на конце одной из ножек которой было нечто, напоминающее острие стрелы, только развернутое под прямым углом наружу. И неправильный треугольник, наиболее длинную сторону которого пересекал то ли маленький крестик, то ли буква икс.
– Так, – задумчиво протянул Савелий. – Но вы уверены, что это Новокшанов изобразил? Может быть, кто-то из сотрудников «Венко» на заседаниях рисовал?
– Нет, это Виктор. Он увлекался шимолизмом. К тому же рядом был нацарапан его вензель – ВН, им он иногда заменял свою подпись. Как видишь, сомнений никаких.
– И что обо всем этом думаете?
– Такие рисунки – отображение чувств и мыслей человека в конкретный момент. Похоже, Виктор был сильно чем-то напуган. В общем-то, все остальные факты лишь подтверждают это предположение. Твоя Марина при всем желании не смогла бы довести Виктора до такого состояния. Тем более стрессовое интервью фактически не состоялось, было сорвано странным поведением Новокшанова. Таким образом, мы можем сделать вывод, что на встречу он пришел в состоянии, близком к панике.
В этом деле слишком много странностей и противоречий. Почему человек идет устраиваться на работу – и проваливает собеседование? Ведет себя так, словно думает совсем о другом, гораздо более для него важном. А ведь самым важным в тот момент для Виктора было именно собеседование!
Затем – странные прыжки на мостовой. Ведь под воздействием лекарства Новокшанов должен быть вялым, апатичным. Он, скорее, присел бы на лавочку подремать. А тут вдруг начал метаться среди машин. Он что, внезапно обезумел?
– Эта внезапность настораживает, – согласился Васин. – Да и вообще вся нелогичность поведения Новокшанова в тот день. Все, о чем вы сейчас рассказали, выглядит очень странно.
– Ты прав, – задумчиво промолвил Бойко. – И совокупность этих странностей наводит на размышления. Казалось бы, практически все указывает на несчастный случай. Горин, поняв, что с Мариной он перегнул, теперь с отчаянием утопающего схватился за версию несчастного случая. Оно, конечно, для него и спокойнее, и проще. Быстренько закроет дело, отчитается наверху – и вся любовь.
Только вот мне как-то не верится, что Виктора к смерти привела череда нелепых случайностей и досадных совпадений. Думаю, есть в этом деле некие закономерности, только я их пока не могу нащупать. Давай-ка вместе попробуем еще покопаться. Глядишь, что-нибудь интересное отыщется.
Звонок Васина застал Марину в ту минуту, когда она вышла на лестничную площадку покурить и отдохнуть после очередного стрессового интервью.
– Привет, Мариш! Извини, только сейчас вырвался тебе позвонить. Есть отличные новости. Тебе удобно разговаривать?
Изящно стряхнув небольшой столбик пепла в стоящую рядом высокую урну, Марина голосом, не предвещавшим ничего хорошего, промолвила:
– С тобой – нет. Лучше исчезни совсем.
– Куда исчезнуть? – растерялся Савелий.
– В прокуратуру! Со всякими там убийцами, садистами и маньяками ты удивительно точен. О них ты никогда не забудешь, к ним ни за что не опоздаешь. А вот мне пообещать и потом даже не вспомнить – запросто. Не хочу слушать твоих оправданий!
– Маришечка, погоди! – заволновался Васин. – Ты послушай, я ведь не специально. Да, я обещал тебе перезвонить, но потом мне пришлось ждать встречи с Бойко, а когда мы закончили разговор, было уже…
– Ах, конечно! – Марина язвительно рассмеялась. – Два великих сыщика совещались всю ночь. И каковы результаты? С меня сняли обвинение в убийстве? Или следователь Горин уже вытирает пыль с электрического стула, на котором меня поджарят в ближайшее время? Тогда передай, чтобы лучше вытирал, потому что на казнь я надену шмотки стоимостью в его годовую зарплату. И не хочу их испачкать.
– Какая еще казнь? – рассердился Васин. – Я же звоню сказать, что все в порядке, Юрий Иванович снова блестяще справился с проблемой. Он…
– Ладно, не части, – прервала его Марина. – Я уже сама кое о чем догадалась, хотя и не работаю следователем. Юрий Иванович, конечно, тот еще персонаж. Правда, в отличие от тебя, он мне вчера позвонил.
– Я же тебе объяснил…
– Не перебивай! Позвонил и устроил самый настоящий допрос по телефону. Я должна была припоминать какие-то жуткие подробности нашей единственной встречи с этим Новокшановым. Оригинальный тип!
– Новокшанов?
– Нет, Бойко твой. Впрочем, как я поняла, ему удалось осадить моего ретивого инквизитора Горина. Да еще навести шороху на моей бывшей работе. Неужели его так все боятся?
– Не боятся, а уважают. Он – лучший в нашем деле. Непререкаемый авторитет.
– Видать, так. И эта история с кардиологом… Забавно.
– Правда, забавно?
– Ты чего обрадовался? – снова рассердилась Марина. – Втравил меня в эту авантюру с получастным сыщиком и радуется теперь.
– Я? Я тебя втравил в авантюру? – возмутился Савелий. – Да если бы ты знала…
– Что я должна знать? Бойко со мной поначалу так разговаривал – я думала, он поможет следствию быстренько упечь меня в тюрьму. А то у Горина квалификации не хватало.
– Да дай же ты мне хоть слово сказать!
Марина открыла было рот, чтобы отреагировать на последнюю фразу Савелия, но тут заметила, что к разговору прислушиваются ее новые коллеги, тоже вышедшие покурить.
– Погоди, я тебе сейчас сама перезвоню, – сказала она и, загасив сигарету, направилась в сторону своего кабинета. Прикрыв дверь, набрала номер.
– Какое слово ты хотел мне сказать? Только не тяни, совершенно нет времени, я сегодня первый день на новой работе.
– Поздравляю, – откликнулся Васин. – Быстро ты все успеваешь. И где ныне трудишься?
– В банке. Будешь говорить?
– Конечно. Хоть ты и догадливая, но все же скажу тебе – Юрий Иванович сумел найти факты, которые говорят в твою пользу. Горин теперь основной версией сделал несчастный случай. В общем, к тебе больше у следствия вопросов не будет.
Марина растерялась. Весь ее гонор мгновенно куда-то подевался.
– Нет, правда? – спросила она дрогнувшим голосом. – Савелий, это лучшее, что ты сказал мне сегодня. По тому, как вел себя во время нашей встречи Горин, я поняла, что Бойко сумел что-то вдолбить в его лысую голову. Только не знаю, что именно. Ты уверен, что теперь ко мне цепляться не будут?
– На сто процентов. Слез благодарности я не жду, но вот поцелуй…
– Ты вообще ничего не жди. Я хочу позвонить Юрию Ивановичу, поблагодарить. Нужно купить ему бутылку хорошего конька или виски. Как думаешь? К тому же эта трогательная забота о моем здоровье.
