ладони сломать вражеский кадык? Я потрясен.
– Понимаю, дорогой, – серьезно кивнула Лайма. – Тебе придется с этим как-то примириться и... поехать домой, предоставив мне действовать на благо родины.
– Но с виду ты обычная женщина.
– Я и есть обычная, – пожала плечами Лайма. И тут же высокопарно добавила: – Именно рядовые граждане являются оплотом своей страны.
Шаталов смотрел на нее с совершенно новым выражением. Сразу понять было невозможно – повышаются ее котировки или падают. Вероятно, падают. Мужчины не любят сильных женщин, только выносливых. И уж, конечно, не желают видеть их рядом с собой, потому что сильные женщины невольно ставят под сомнение их природное превосходство.
– Так, – сказал Шаталов и взъерошил волосы.
Он-то думал, что она попала в какую-нибудь шайку и ему удастся ее оттуда вытащить. Он уже видел себя рыцарем в сияющих доспехах, и вот... Оказалось, что спасти ее нельзя. Если, конечно, она не врет. Шаталов допускал такую возможность. Почти все представительницы прекрасного пола делают это мастерски. В женском вранье так много правдивых деталей и искреннего чувства, что веришь ему всем сердцем.
В этот момент воздух взвихрился, и, словно джинн, возник официант с подносом. Он метнул на стол кофейные чашки, сверкнул улыбкой и убежал на длинных, циркульных ногах.
– Вряд ли я смогу принять все это так вот просто, – раздраженно сказал Шаталов, бросив в чашку кусок сахара и принимаясь яростно размешивать его ложкой. – Я люблю тебя, но жизнь, которую ты, как выяснилось, ведешь, для меня неприемлема.
– Я тоже тебя люблю, – поспешно сказала Лайма. – Но на меня возложена слишком важная миссия, чтобы подгонять ее под мои личные интересы.
– Боже, но кто на тебя эту миссию возложил?! С какой стати?
Лайма посмотрела ему прямо в глаза, израсходовав все имеющиеся у нее запасы честности.
– Однажды меня вызвали к ректору – я тогда преподавала английский в вузе – и попросили о помощи. Люди из одной правительственной организации. Ну, ты понимаешь...
– Ты могла отказаться!
– Не могла. В кабинете ректора сидел... замминистра обороны.
– Ты не военнообязанная!
– Но там был наш президент... в смысле – президент страны, – быстро внесла коррективы Лайма. – Президент лично попросил меня о помощи. И ободряюще похлопал по плечу. Ты бы смог отказать своему президенту?
– Как президент попал в вуз? – с подозрением спросил Шаталов, не зная, как реагировать на подобное заявление. Возмутиться? Но правда иной раз выглядит невероятно глупой и совершенно несерьезной.
– Он приехал тайно. Потому что дело секретное. Теперь ты понимаешь, что я и так рассказала тебе слишком много?
– Это связано с оружием? – понизил голос Шаталов. – С космическими исследованиями?
Лайма отхлебнула из чашки и серьезно кивнула:
– С оружием. И с космическими исследованиями. То есть с исследованием космического оружия. Но учти – я тебе ничего не говорила.
– Что ж, – Шаталов одним глотком прикончил кофе, хлопнул ладонями по столу и встал. – Значит, я совершенно напрасно спасал твою сумку.
Лайма поежилась, вспомнив о досмотре. Если бы у нее нашли пистолет, вот это был бы номер!
– Кстати, как ты оказался в аэропорту? – спохватилась она.
– Совершенно случайно. Должен был встретить коллегу. Мне позвонили, едва ты вышла из офиса. Однако только что выяснилось, что коллега перенес вылет на завтра. Ну, что ж? Я поеду, пожалуй. Не стану путаться у тебя под ногами. – С этими словами он взял купленную им сумку, засунул ее под мышку и удалился.
В тот момент он действительно решил уехать. Лайма поцеловала его в щеку крепким товарищеским поцелуем – никаких нежностей на людях! – и пообещала позвонить завтра.
Однако, добравшись до выхода, Шаталов неожиданно передумал. Не случится ничего страшного, если он останется тут и немного понаблюдает издали. Ему хотелось своими глазами увидеть, как Лайма будет спасать родину. Сказать по правде, самое жестокое мужское желание – это овладеть информацией.
Лайма еще некоторое время сидела за столиком кафетерия и рассеянно отхлебывала из чашки. Потом посмотрела на часы, извлекла из кармана пакетик, вытряхнула на ладонь какую-то маленькую фитюльку, похожую на боб, и аккуратно вставила себе в ухо. После чего достала кошелек, заставив Шаталова покраснеть от стыда, – он только теперь сообразил, что забыл расплатиться. Поднялась, кивнула официанту, вышла из кафетерия в зал и направилась прямо к толпе репортеров, которые уже заметно потеснили всех остальных встречающих. Репортеры стояли обособленно и очень плотно, из-за своих камер и микрофонов похожие на маленькое, но агрессивно настроенное военное подразделение. Лайма подошла и незаметно присоединилась к ним.
Шаталов проследил глазами за одним из журналистов с фотоаппаратом на шее, который отделился от толпы и вышел на улицу. Там он достал пачку сигарет и выбил одну точным движением. Шаталов отправился вслед за ним и попросил прикурить.
– А что это сегодня тут народу так много? – лениво поинтересовался он. – Прилетает большая шишка?
– Точно. – Журналист нервно затягивался и косил глазом в ту сторону, где вскоре должны были развернуться важные события. – Сандра Барр.
Шаталов против воли присвистнул. Сандра Барр! Голливудское совершенство, вселенская мечта – красивая, как Пресвятая Дева, и притягательная, как грех. Каждый кусочек тела Сандры Барр был застрахован на гигантскую сумму, потому что публика жаждала ее всю – от кончика прямого целеустремленного носа до крепких ступней.
О ней сплетничали, сочиняли небылицы, за ней охотились с фотокамерами, как за диковинным животным. Ее возили в чванливых лимузинах и охраняли, как Форт Нокс. Девочки посылали ей трогательные, а юноши – пылкие признания в любви, женщины – доверительные, а мужчины – сальные письма. Сумасшедшие фанаты крали ее нижнее белье и оклеивали снимками топлесс свои душные спальни и кабины грузовичков.
Ее участие в фильме гарантировало ему многомиллионные сборы. В самую простенькую роль Сандра вкладывала всю свою природную живость, весь тот огонь, который полыхал у нее внутри. Она проводила своих зрителей через рай и ад, она ломала их через колено и легко возвращала к жизни. Она заставляла их переживать такие сильные чувства, которые они никогда не испытывали в реальности. Она позволяла им мечтать. И они обожали ее за это.
Интересно, имеет ли отношение вылазка Лаймы в аэропорт к приезду Сандры Барр? Судя по всему, имеет. Недаром она околачивается поблизости и точно так же, как все остальные, поглядывает на часы.
Решив, что Шаталов уехал, Лайма испытала облегчение. Никогда не смешивать частную жизнь с работой – это была одна из заповедей, усвоенных ею в первую очередь. И уж тем более она не собиралась распространяться о своем задании. Дело в том, что Сандру Барр собирались похитить. И потребовать за нее громадный выкуп. Поставить пятно на репутации всей страны! Лайма должна была этому воспрепятствовать. Она и еще два человека – все вместе они составляли сверхсекретную ударную группу «У».
Лайма вовсе не была профессиональным агентом. Первое задание обрушилось на нее неожиданно. Как-то раз в ее рабочий кабинет вошел человек, представившийся Борисом Борисовичем Дубняком, показал удостоверение и заявил, что Лайме придется послужить родине, потому что она и только она годится для выполнения особо секретной миссии. Ни один штатный сотрудник для этого не подходил, а Лайма подходила. Она попыталась отказаться, но Дубняк отлично подготовился к разговору! Дело в том, что незадолго до этого неизвестные злоумышленники угнали у любимой Лайминой бабушки автомобиль и переехали на нем человека.
И вот этот самый Дубняк заявил, что бабушка сама совершила наезд, а потом испугалась и бросила
