Алексеев еще раз просмотрел телеграммы и, сунув их в сейф, вызвал дежурного адъютанта.
Когда кораблям пришло последнее указание об усилении охраны эскадры, город уже спал. Меры, принятые наместником, были не только смехотворно слабыми, но и абсолютно неграмотными в военном отношении. Отныне каждую ночь в дозор выделялось два миноносца и одна канонерка. Они выходили в море не более чем на двадцать миль и при встрече с подозрительным судном обязаны были спешить с докладом на базу, не принимая боя. На рейде два других корабля должны были всю ночь светить прожекторами. Связь между кораблями и береговыми батареями отсутствовала, не было и обшей инструкции о действиях по тревоге. Но если на флоте были приняты хоть такие меры, то крепость находилась в полном неведении.
А между тем 24 января, на следующий день по возвращении русской эскадры на артурский рейд, командующий объединенным флотом вице-адмирал X. Того получил из дворца божественного микадо указание начать боевые действия против русского флота. Через час, к началу совещания командного состава, был готов приказ по флоту. Флагманы и командиры кораблей слушали своего кумира затаив дыхание:
«Я предполагаю теперь же со всем флотом направиться в Желтое море и атаковать суда неприятеля, стоящие в Порт-Артуре и Чемульпо. Начальнику 4-го боевого отряда контр-адмиралу С. Уриу со своим отрядом и 9-му и 14-му отрядам миноносцев предписываю идти в Чемульпо и атаковать там неприятеля, а также охранять высадку войск в этой местности. 1, 2 и 3-й боевые отряды вместе с отрядами истребителей пойдут прямо к Порт-Артуру. Отряды истребителей ночью атакуют неприятельские суда, стоящие на рейде. Эскадра же предполагает атаковать неприятеля на другой день».
На следующий день японский флот покинул бухту Сасебо. В открытое море вышли броненосцы «Микаса», «Асахи», «Хацусэ», «Сикисима», «Ясима», четырнадцать крейсеров, из которых шесть было броненосных и более двадцати миноносцев. Кроме боевых кораблей шел отряд транспортов с десантом для высадки в Корее. 25 января С. Уриу, отделившись от главных сил, увел свой отряд из пяти крейсеров и восьми миноносцев на север, а утром был уже около Чемульпо.
Уриу прекрасно знал, что противостоять ему может лишь крейсер и канонерская лодка. Он вел такой большой отряд для обеспечения высадки десанта, даже не думая вступать в какой-либо морской бой, решив покончить с русскими кораблями ультиматумом.
Утром 27 января Уриу потребовал от командиров русских кораблей до полудня покинуть рейд, иначе в 16 часов он угрожал атаковать их.
На рейде Чемульпо помимо крейсера «Варяг» и канонерской лодки «Кореец» стояли отряды английских, французских и американских боевых кораблей. Их начальники, узнав об ультиматуме, сразу объявили о своем нейтралитете, русским же посоветовали принять условия капитуляции. Действительно, силы для боя были неравными.
Командир крейсера «Варяг» и всего русского отряда капитан 1 ранга В. Ф. Руднев оказался в сложнейшем положении. Вестей из Артура не было, а японская эскадра стояла у входа на рейд. Не получив поддержки от других стационаров, Руднев зачитал ультиматум командам «Варяга» и «Корейца». Еще не стихла буря негодования, как он объявил о своем решении идти в Порт-Артур и при необходимости принять бой. «Мы будем сражаться до последней возможности и до последней капли крови» — такими словами закончил Руднев обращение к личному составу. В том, что бой будет последним, никто не сомневался. Мужество, честь русского флага, слава русского флота — все было в этом решении.
Море на выходе из порта было покрыто легкой дымкой. Русские корабли шли параллельным курсом, уступом вправо. Впереди «Варяг». Натужно, с полной мощностью работали машины, раздавались отрывистые звуки команд, свист боцманских дудок. Напряжение достигло высшего предела, когда справа по курсу показались неясные очертания острова Иодольми. В воздухе пронеслись глухие раскаты. Сразу от частых разрывов вокруг русских кораблей закипело море. Не снижая хода, ответный огонь открыли «Варяг» и «Кореец», которым командовал капитан 2 ранга Г. П. Беляев. Так начался беспримерный по героизму бой. Восемь миноносцев, шесть крейсеров, из которых один только «Асама» превосходил по мощи артиллерийского огня «Варяга» и «Корейца», вместе взятых, как стервятники, набросились на легкую добычу. В течение 45 минут, отвечая огнем на огонь, русские корабли пытались прорваться в открытое море. «Варяг» выпустил по врагу 1105 снарядов. Серьезные повреждения получили броненосный крейсер «Асама» и еще два японских крейсера, но силы были слишком неравны. Скоро «Варяг» уже не мог отвечать врагу. Вся артиллерия его была подбита, более трети команды погибло в бою. Крейсер, получивший пять подводных пробоин, с совершенно обезображенной надводной частью едва держался на плаву. Не намного лучше были дела у «Корейца». Окутанный клубами пара и дыма, он перестал стрелять. Как два израненных богатыря, слабых, умирающих, но непобежденных, вернулись они в Чемульпо на свою последнюю стоянку.
Обнажив головы, прощались с родным кораблем оставшиеся в живых моряки «Варяга». По просьбе командира английского крейсера, опасавшегося, что взрыв «Варяга» сможет повредить иностранные корабли на рейде, Руднев согласился затопить крейсер. Со слезами на глазах команда смотрела, как медленно уходит в чужие неласковые воды Андреевский флаг. Через несколько минут раздался оглушительный взрыв. Моряки взорвали «Кореец».
Как героев приняли на борт нейтральные военные корабли русских моряков, и лишь командир американского крейсера отказал даже в элементарном гостеприимстве, не приняв на борт раненых. В тот же день японцы под прикрытием эскадры высадили в Чемульпо первые эшелоны 1-й армии Куроки, а еще через день без боя заняли столицу Кореи — Сеул.
Основные силы японского флота приближались к Порт-Артуру. Адмирал Того выдвинул в авангард быстроходные легкие крейсера. Сам Того держал флаг на броненосце «Микаса», томился в неизвестности, в душе побаиваясь, что русские предупреждены и готовы встретить его во всеоружии. 25 января у острова Роунд, в 44 милях от Порт-Артура, эскадра собралась вместе. Вернулся со своим отрядом Уриу. Того заметно повеселел. К вечеру задержали английский пароход, шедший из Порт-Артура в Токио. Того успокоился окончательно. На пароходе возвращался на родину резидент японской разведки, который сообщил адмиралу диспозицию русской эскадры. Он получил эти сведения от китайских лодочников, да и сам, проверяя агентов, не раз выходил на юркой джонке в море. Полученные сведения настолько воодушевили адмирала, что он решил во второй раз разделить отряд миноносцев. Восемь из них ушли в Талиенвань, а десять остались в передовом отряде Того. В 6 часов вечера броненосец «Микаса» поднял сигнал о выходе на операцию. Основные силы японской эскадры взяли курс на Порт-Артур.
Адмирал Того напрасно беспокоился, что русские подготовятся к встрече, хотя основания для этого были. В тот час когда он отдал приказ взять курс на острова Элиот, в Артуре, на борту флагманского броненосца «Петропавловск», командующий эскадрой вице-адмирал О. В. Старк собрал совещание. Обсуждался вопрос о мероприятиях против возможного нападения японцев. Высказывались все командиры кораблей, без соблюдения старшинства. Как всегда, горячился капитан 2 ранга Эссен, командир самого быстроходного и современного крейсера эскадры «Новик».
— Что мы выстроились, как на потеху? — спрашивал он резким голосом. — Где охранение? Где противоминные меры? Где, наконец, главное — связь с береговой обороной?..
Старк, устало склонив голову на грудь и прикрыв лицо ладонью, казалось, дремал. «Дельный, инициативный офицер и говорит правильно, — думал он, — но что же делать? Как быть? Что я могу, ведь надо мной наместник…»
Вспомнив Алексеева, он поморщился. Час назад Старк обратился к нему с просьбой разрешить установку на кораблях противоторпедных сетей, развести пары и усилить разведку. До сих пор стоит в ушах насмешливый голос наместника: «Полноте, адмирал, преждевременно. Мы никогда не были так далеко от войны, как сейчас…»
На броненосце пробили шесть склянок. Адмирал Старк встал, заканчивая совещание. Командирам кораблей по возможности было разрешено сойти на берег.
Уже выходя из кают-компании, Старк услышал спокойный голос своего начальника штаба контр- адмирала В. К. Витгефта:
— Итак, господа, спокойной ночи. Войны не будет.
Ночь на 27 января выдалась темной и тихой. Эскадра расположилась на внешнем рейде по диспозиции мирного времени. Море было спокойно. Легкий туман обволакивал громады броненосцев,
