– За нас… – кивнул Крис.
– И за то, чтобы нам никогда не пришлось стрелять друг в друга…
Приятели недоуменно глянули на Дженнифер, потом друг на друга и, молча кивнув, соглашаясь с таким серьезным тостом, чокнувшись стаканчиками, выпили содержимое.
Тост был со смыслом. Все знали, что иногда случалось и такое, что бывшие однокурсники и даже одногруппники – лучшие друзья, оказывались по разные стороны баррикад. Вербовались в разные летные отряды, – так называемые охранные агентства, а на деле – в торговые армии мегакорпораций, и бывало так, что встречались уже в свистопляске скоротечного космического боя за обладание или удержание ценного рудника, за тонны и даже за килограммы стратегического сырья.
– Еще по одной?
– Давай… – снова кивнул Крис.
– Может, не надо?
– А что нам сделают? Отчислят?
Приятели дружно усмехнулись и выпили еще по одному стаканчику. Никто их уже отчислить не мог. Экзамены закончились, и аннулировать их нельзя. На третьем круге коньяк кончился.
– Кончилась контрабанда, – с сожалением протянул Шлюсс.
В столовую с шумом ввалилась очередная кучка курсантов. Здесь заводилой был Дастин Хоффман.
– Крис, спокойно… – сразу же остановила быстро закипающего Форкса Дженнифер. – Он этого не стоит.
– Я спокоен.
– Что ты так завелся, с пол-оборота?! – удивился Шлюсс. – Раньше вы могли друг друга подначивать до бесконечности…
– Это было раньше… пока он не перешел черту…
– Какую черту?
– Эта сволочь подставила меня. Из-за него я не получил «отлично».
– Что ты такое говоришь?! Как он мог подставить тебя?
– Он, или кто-то по его просьбе, заклинил мне стойку штурвала, из-за чего я так тяжело выполнил отрицательный дифферент.
– Ты уверен?
– Сто процентов. Вот эта хреновина… – И Крис вытащил из кармана злосчастную скобу. – Из-за нее все проблемы.
– И что, ничего нельзя сделать? – участливо спросила Дженнифер.
– Нет. Доказательств нет, и единственное, на что я имею право, это на повторный экзамен.
– Проклятье… Ну сдай ты этот чертов экзамен, и все дела.
– Ты не понимаешь, Шлюсс. Это элитный отряд… с этим повторным экзаменом я буду там как… как… как какое-то дерьмо! – вскричал Форкс и сильным ударом смял пластиковый стаканчик в лепешку об стол.
Форкс со злостью обернулся на шумящего со своими приятелями Дастина Хоффмана. Там, похоже, тоже баловались запрещенным спиртным и, стоило ему только встретиться со своим врагом взглядом, как все внутри Криса перевернулось, и он, одурманенный принятой дозой спиртного, бросился своему обидчику навстречу.
– Сука! Я убью тебя! – кричал Форкс, прорываясь к своему персональному врагу.
Натиск был настолько стремительным, что никто ничего не успел понять и предпринять. Удар, и Дастин отлетает назад, падает на стол, сметая с него все содержимое.
Противник не был слабаком и, отшвырнув Криса, сам перешел в наступление, несколькими ударами выровнял счет, разбив губу и нос.
Наконец окружающие сбросили оцепенение от внезапного натиска и, поняв, что все действительно серьезно, быстро оторвали бойцов друг от друга.
– Я убью тебя, клянусь… – шипел Крис.
– Попробуй.
– Хватит… – встал между ними «Слон». – Хотите подраться? Сделаете это не на корабле и за пределами Академии. Если нужно, мы устроим все по правилам, с секундантами и прочими атрибутами… А теперь разошлись.
– Ладно… Но я достану тебя, Хофман.
– Буду ждать.
8
Следующий день после того, как «Юнга» ошвартовался у орбитальной пристани, и Криса вместе со всеми спустили в челноке на планету базирования, он провел в своей съемной квартире. Вообще-то курсанты жили в специальном общежитии, но те, кто хотел и имел для этого средства, снимали квартиру в городе. Препятствий этому не чинилось, лишь бы курсант не опаздывал на занятия и не надирался по- черному.
Попервости, правда, возникла мысль все-таки надраться, и Форкс даже добрался до ближайшего бара, но, пропустив пару стопок рому и скривившись, как от кислого, Крис бросил это занятие. Уж очень оно смахивало на киношное, где убитые горем герои лакают всякое пойло литрами. Пить он не умел, и учиться этому сомнительному мастерству не было никакого желания.
Дженнифер сразу после прибытия, едва попрощавшись, даже не взяв законный отпуск, пообещав писать письма, отправилась к месту дальнейшей службы.
«„Голуби мира“, – вспомнил Крис название ее подразделения. – Действительно маразм…»
Вернувшись в свое холостяцкое убежище, Крис даже подумал плюнуть на все, да и сдать экзамен повторно, как собирался сделать его приятель Шлюсс Макагон. Но тут же отбросил эту идею как несостоятельную.
«Эти засранцы ничего не умеют, – вспомнил он слова своего отца. Говорилось это сразу после того, как снизили порог поступления в отряд. – Летают, как конопатые курицы. Учись, сын, чтобы все говорили, что ты достойная замена в отряде, а не какой-то там раздолбай…»
Раздолбаем был сынок премьер-министра. Ходили устойчивые слухи, что именно из-за него, а точнее, из-за его папаши, нажавшего нужные рычаги в Министерстве обороны, и снизили проходной балл, так как этот сынок хотел стать именно «Крылатым львом».
Теперь из-за него слава «раздолбаев» и «папенькиных сынков» перешла даже к тем, кто сдавал экзамены повторно, пусть даже на «отлично». Крис скривился, представляя, как будут на него коситься, за его спиной называя папенькиным сынком, тем более что он действительно должен был занять место отца, который ради этого даже готов был уйти в почетную отставку на год раньше. Такая практика существовала и раньше, и никто ничего не имел против, если сменщик действительно все сдал на «отлично», даже с пересдачей, но тогда она не носила столь унизительного характера.
– Нет, это выше моих сил, – сказал он себе.
«Удавить бы этого сынка», – подумал Крис со злобой. Со злобой еще и оттого, что сделать это не сможет, появись у него такая возможность в реальности. Потому как оный разбился насмерть, врезавшись в борт своего авианосца, как последний остолоп, промахнувшись мимо ячейки.
Аппарат связи подал звуковой сигнал. Крис покосился на него и увидел мигающую звездочку – значит, звонили издалека – из другой системы. Это могли быть только мать или отец. Потому трубку переговорника лучше было снять.
– Слушаю…
– Как дела? – прозвучало в ответ, и по голосу Крис узнал отца, которому он все собирался позвонить, но так и не собрался.
– Здравствуйте, сэр. Мне нечем вас порадовать, сэр.
– Какой балл?
– Четыре и восемь…
– Что так?
– Получил повреждения, несовместимые с жизнью, сэр. Я думаю, вы уже сами все знаете…
– Знаю… Ты можешь пересдать экзамен…
– Нет, сэр. Будет лучше, если вы останетесь до конца своего срока и передадите эстафету моему брату
