– Ну тогда ладно. И будь аккуратнее. Ты в отряде сейчас важнее, чем любой из них, – кивнул в сторону бойцов Карробо. – Ты должен опознать Ловчего и не свалиться раньше времени от какой-нибудь ядовитой гниды. Признаюсь, на твой комбинезон у меня мало надежд…
– Ничего лучшего мне не дали…
– Ладно… Что-то миротворцы разлетались, – перевел лерн-майор разговор на другую тему.
Сквозь редкие просветы в кронах деревьев можно было разглядеть, как челнок, изрыгая сноп огня, уходит в отрыв от ракеты.
– Коллеги балуются… надо бы их урезонить.
Соггард с сожалением выдохнул. Челнок сумел уйти.
Отряд продолжил движение навстречу миротворцам. Соггард, вернувшись на свое место, браво шагал вместе с товарищами, чувствуя их сокрушительную силу и словно подпитываясь ею, как какой-то ментальный паразит.
Но к вечеру он почувствовал себя не в своей тарелке. Раньше он так никогда не уставал, даже витаминизированная плитка и горячий чай почти не взбодрили его.
«Это просто нервное, – решил Соггард, устраиваясь на ночевку. – За последние несколько дней у меня случилось очень много событий. Я впервые участвовал в реальном нападении на миротворцев, умудрился попасть в плен к самому Ловчему… видел самого лерн-генерала – нашего вождя, а теперь снова в участвую в акции…»
Он сменил фильтрующие шашки в разъемах маски и улегся спать. Дышать стало чуть легче, и это только утвердило его в мысли, что дело действительно в усталости.
36
Среди ночи его грубо растолкали.
– Спишь, недомерок…
– Что… в чем дело?
– Вставай, недомерок! – кричали яростным шепотом, чтобы не разбудить других, продолжая с силой расталкивать его в лежанке. Приглядевшись, Соггард понял, что и остальные снимаются с места: вяжут спальные мешки, одевают броню… В общем, все соблюдают команду «Тишина».
– Живее! Командир зовет!
– Да-да…
Соггард попытался вскочить, как то требовалось и явиться к командиру, но не тут-то было. Его тело словно налилось свинцом. Голова гудела, отзываясь пульсирующей болью на каждый толчок, а в глазах расходились разноцветные круги. Плюс ко всему его начал бить озноб.
«Неужто простыл?» – подумал Соггард.
– Встаю…
Под неодобрительные взгляды старших боевых товарищей Соггард прошел в палатку лерн-майора. Там, кроме самого командира, сидевшего на корточках со скрещенными ногами, восседали двое разведчиков в маскировочных лохмотьях и с какими-то приборами, закрепленными на лбу.
– Явился-таки…
– Простите, лерн-майор…
– Все нормально. Итак, парень. Мы шли навстречу Ловчему, и прямо по курсу у нас миротворцы… Нужно определить, есть среди них объект или нет. Ситуация немного странная… Кажется, наша дичь что-то заподозрила, а потому балуется разведкой… Группа состоит всего из двадцати человек. Но, если он среди них, а по опыту других планет нам известно, что он сам частенько ходит в разведку, то Ловчий только облегчил нам задачу. Атаковать двадцать человек – не пятьдесят с пятью «гоплитами».
– Ясно…
– Ну, раз ясно, тогда выдвигаемся.
Ходить по ночным джунглям было страшно. Резкие пронзительные звуки по сторонам каждый раз заставляли вздрагивать, Соггард все никак не мог к ним привыкнуть. Ночные охотники подбираются к людям слишком близко и не ровен час могут напасть. Но группа бойцов достаточно велика, и на нее напасть не так просто. Только это обстоятельство успокаивало молодого лерна.
Хотя в ночных прогулках имелись и свои преимущества – их почти не донимали мелкие обитатели леса, все эти пауки, змейки, даже слизни и те почти не сыпались с верхних ярусов листвы на головы.
Соггард шел слишком шумно, не так как днем. И все из-за «ночника» – очков ночного видения. Они искажали картинку, но вскоре он к ним приноровился, и раздраженные предупреждения разведчиков «Тихо!», «Тише, оболтус!», «Уймись, недомерок!» раздавались реже.
Но кто бы только знал, чего Соггарду стоила эта тишина передвижения. Он вымотался до предела. Голова шумела, в висках молотами стучала кровь, буквально разрывая черепную коробку, и эта проклятая усталость… Несколько раз Соггард чуть не упал.
– Что с тобой?
– Извините, лерн-майор… наверное, споткнулся о корень…
– Аккуратней…
– Да, лерн-майор.
«Да когда же мы дойдем?!» – взмолился про себя Соггард.
Казалось, отряд шел целую вечность, впереди – разведка для подтверждения наличия среди группы миротворцев Ловчего, а чуть позади – остальной отряд для ликвидации миротворцев при подтверждении информации.
– Пришли… – прошептал один из разведчиков. – Они там… метров сто.
«Ну наконец-то!» – обрадовался Соггард окончанию марша.
– Держи бинокль, лерн, – и лерн-майор протянул молодому боевику прибор. – И полезай вот на это дерево.
– Зачем?
– Что «зачем»?
– Лезть на дерево…
– Отсюда мы ничего не увидим.
– А… ну да…
– С тобой все в порядке, парень?
– Вполне, лерн-майор…
– Тогда полезай.
Соггард, повесив бинокль на шею, принялся карабкаться на дерево. Его старшие товарищи и разведчики также полезли на дерево. Через пять минут они все поместились на разветвлении сучьев, достаточно крепких, чтобы удержать пять человек, и достаточно высоко, чтобы видеть неприятеля.
– Ну, он там?
– Простите, лерн-майор… я еще не всех успел осмотреть…
Соггард разглядывал миротворцев. Половина из них спала, половина бодрствовала у костра. Казалось, они не придавали внешним опасностям никакого значения: ни мятежникам, ни зверью. Бинокль позволял разглядеть многое, но не все. Либо листья дерева, на котором они сидели, и кроны других деревьев ухудшали видимость, либо блики от костра на масках миротворцах искажали очертания.
– Ну? – не вытерпел один из разведчиков.
– Я не уверен, лерн-майор… – слабо отозвался Соггард. Напряжение дало о себе знать новым приступом слабости, головокружением и пятнами в глазах.
– В чем ты не уверен? – удивился все тот же нетерпеливый разведчик. – Вон он, тот, что сухпай сейчас жрет. Все совпадает: рост, комплекция и даже лицо…белый и как раз шрам под правым глазом. Чего еще нужно?
– Соггард, это он? – потребовал ответа лерн-майор Карробо.
Соггарда обуяли сомнения. Тип, указанный разведчиком, действительно походил на Ловчего, но что-то в нем было не так. Манера двигаться… И в то же время он не хотел подвести старших товарищей и провалить важную миссию, возложенную на него самим лерн-генералом, из-за своей неуверенности, отягощенной не ко времени развившейся непонятной болезнью.
– Он это!
