Рейд королевского флота выглядел плачевно. И наши фрегаты тут были особ не причем. Из десятков разбитых и выброшенных на берег кораблей на долю жертв пушек пришлось от силы пяток тушек, судя по прогоревшим остовам. Остальное за нас сделал зимний шторм. Более того, многие корабли англичан лежали на берегу и мелководье, опутанные лесами и канатами — тут явно в самом разгаре работа по ремонту и сталкиванию кораблей в море. Вовремя появились тут средиземноморцы.
Диспозиция выглядела следующим образом. В створе Бэмбриджа и Портсмута, аккурат на входе в пролив, ближе к береговым укреплениям Портсмута, стояла пара наших фрегатов, пробуя на вкус, вяло огрызающиеся укрепления. Где промышляла остальная шестерка кораблей Крюйса, пока оставалось тайной. Противника на плаву, в обозримой акватории, не наблюдалось. Все это — крайне подозрительно.
Бросив якоря километрах в полутора, от укреплений Портсмута начал разбираться в положении. Ситуация складывалась удивительная. Средиземный флот, под командованием Крюйса, сопровождающий транспорты и линкоры союзников, разделился, как и планировали, перед самым проливом Солент седьмицу назад. Основная часть кораблей и транспорты прошли южнее острова Уайт, а отделившийся наряд, в составе восьми фрегатов, вошли в пролив, собираясь просто пройти его насквозь и оценить обстановку. По крайней мере, именно так утверждал возглавивший наряд Корнелий.
Могу себе представить, что они увидели, если и сейчас побережье украшают монументы прошедшего шторма.
Более того. Огибающая остров с юга восьмерка фрегатов, уже на подходе к Портсмуту, застала хвост уходящей в море, на перехват основных сил союзников, эскадры англичан.
Дико неприятная для королевского флота вышла ситуация. Перед ними перестраивались колонны неприятеля, выдвигающие на свой левый фланг уже знакомые английским адмиралам фрегаты, а тут еще эти же ненавистные паруса возникли за кормой. К чести, а может и к глупости, этих адмиралов — назад они не повернули. Точнее повернули, но не все. 14 линкоров, избавившись от всех нелинейных кораблей строя, попытались, довольно успешно, прорубиться сквозь строй охраны к транспортам.
***
Через час мне эту баталию красочно расписывали капитаны пары дежурных фрегатов, обстреливавших Портсмут. К этому времени уже появилась некоторое представление о силах и средствах противника, а так же общем положении дел.
По паре наших фрегатов затыкали пролив с обеих сторон, еще пара закупорила множество корабельной мелочи в аппендиксе Саутгемптона, не давая кораблям англичан выходить в пролив и, скорее от безделья, пристреливаясь к замку Калшот. Оставшаяся пара, на которой и держал флагманский вымпел Крюйс, курсировала патрулем внутри получившегося треугольника, иногда, для острастки, постреливая по Каусу — самому крупному городку на северном побережье острова, лежащем в устье реки Медины.
Паршивая, словом, была обстановка. Для англичан. Вот только прошедшие дни и морская блокада, наверняка подготовили наземные силы бриттов, которые теперь с нетерпением ждут, когда наши корабли войдут в зоны поражения пушек крепостей. Все же, плохо, что десант опоздал. Первый шок у защитников прошел, и за стенами береговых укреплений наверняка скопились все, кто нашел себе оружие.
С другой стороны — может оно и к лучшему. Все защитники в одном месте — не надо будет по всему городу их собирать. Да и при стрельбе по площадям концентрация противника для нас выгодна. Говорил же, надо быть оптимистом и искать плюсы, а не минусы. Для минусов надо просто иметь запас снарядов и запасные лейнеры к орудиям.
День еще только разгонял с берегов Альбиона утренний туман. Впереди, до вечера еще масса времени. Откладывать наши дела смысла не имело. Отдал приказ заряжать Сороки.
Замечу, что на первый залп нового оружия собрались посмотреть все моряки канонерки, да и борта транспортов, стоящих рядом на рейде, усыпали черные точки любопытных. Испытания Сорок, после монтажа в Висбю, не проводили. Точнее, не проводили полного залпа, ограничившись одиночными выстрелами для настройки прицела и механизмов.
Даже одиночные выстрелы, оставляющие характерные дымные следы и столбы подрывов в море, заставили флот и десант бурлить слухами. Благо, применение прошлым летом Гарпунов подготовило наших моряков к потрясениям этого лета. И все равно, замечал, как к пусковым установкам Сорок ходили экскурсии из разных экипажей, с обязательным осмотром новинки и поиском на ней церковного знака.
Первый залп Сорок подгадали к английскому динеру, то бишь, полуденному приему пищи. Надеюсь, англичане пунктуальны.
Когда, ревя и заволакивая канонерку дымом, сначала с одной, а потом и со второй направляющей сошли ракеты — признаться, сам застыл соляным столбом. Видеть в кино стрельбу «Катюш» это одно, а находиться рядом с ними — совсем другое.
В небо вытянулись и оборвались множественные дымные копья, сопровождая свое рождение утробным воем. За этим грохотом разрывы, выплеснувшие над Портсмутом облака пыли и камней, до слуха не долетали. Перелет. Ну, условный перелет — так как разброс взрывов продемонстрировал весь спектр нашего производства.
Прокричал поправки на снижение и принялся подгонять заряжающих, взбегающих на верхнюю палубу в обнимку с толстыми оперенными стрелами. Темп, темп! Не давать опомниться!
Со стоящего рядом транспорта отвалили шлюпки с вязанками ракет. Именно с вязанками — полноценную тару под них так и не сделали.
Через двадцать минут и два залпа отдал управление целиком в руки пушкарей. Вроде, дело пошло. Наметилась размеренность в работе расчетов и доставки, начали расходиться любопытные. Даже на транспортах стало заметно меньше зрителей. И действительно, на что тут смотреть? Обычная военная работа.
На втором часу обстрела сбежал из своей каюты на Духе. Пороховая вонь добралась и туда. На палубе работал механизм уничтожения, пережигающий в часы результаты двухлетнего труда. И еще один такой транжира наверняка работает сейчас в районе Темзы. Запоминающийся бенефис у Сорок получился.
От Духа под ветер тянулся густой шлейф дыма, казалось, что канонерка горит. Уже третий час горит, но продолжает расчерчивать небо над Англией.
А вот Портсмут точно горел. Триста ракет в час. Три часа. Этого достаточно, чтоб начали гореть даже каменные дома изнутри. И достаточно, чтоб опустошить немаленький флотский транспорт. Ракеты заканчивались. Причем, самим береговым укреплениям особого вреда они не нанесли, бессильно высекая фонтанчики осколков из непреступных стен, мрачно возвышающихся над самой водой. Приходило время для флотской артиллерии.
Время приближалось к пяти часам — как говорил Кэрролл, устами героев «Алисы» — время пить чай. Шлейф дыма за канонеркой развеивался, не поддерживаемый более Сороками. Сами установки щелкали, остывая, и над всей верхней палубой стоял режущий глаза запах уксуса, которым охлаждали направляющие. Канонерка снималась с якорей, и, мелко подрагивая, начинала сближение с укреплениями.
Огонь береговых фортов, ранее просто бессильно тревожащий нашу эскадру, скачущими по поверхности воды ядрами, вспух множественными дымами, концентрируясь на приближающихся кораблях. По Духу прокатился звонкий удар, будто на голову надели казан и хряпнули по нему поварешкой. Обратил внимание, что команда неторопливо засовывает в уши корпию, переходя на язык жестов, причем, весьма выразительных.
Одно попадание на излете Духу не опасно, но приближаться, явно не стоило — английские пушки неприятно удивили. Отдал команду на открытие огня, сбегая в лазарет за нащипанной корпией — грех не использовать опыт команды, полученный прошлым летом.
Залпы носовых башен встряхнули канонерку и заставили оступиться на трапе. Теряю квалификацию с этими играми а политику. Политик из меня все одно посредственный, а вот колено зашиб, споткнувшись. Верно говорят — не гонялся бы ты балбес за … парой зайцев.
Прихрамывая, пробрался в боевую рубку, где в полумраке, под опущенными щитами, к щелям приник почти весь офицерский состав корабля. Устроил разнос, пользуясь больше жестами и криками — наша артиллерия работала как молотобойцы, ремонтирующие квартиру соседа прямо над ухом. Сколько можно нарушать уставы? А если таки ядром или бомбой пробьют боевую рубку? Ну-ка, яйца — разбегайтесь из этой
