внутреннем листе стало возможно штамповать ребра жесткости, что придало щиту приличную прочность, хоть и вызвало головную боль у всего завода.
Одним словом — много выползло сложностей в казавшемся простым деле. Просто и быстро наштамповать железяк не получалось, и капральства насыщались амуницией медленно, пока передавая инвентарь по эстафете друг другу.
Зато, атаку конной лавы капральства встречали теперь шуточками — «…Кирян, тыж в другорядь не у драгунишек филей отчекрыживай а у коняшек! Будет что в вечеру на зуб положить …» или «Хлопцы, вы ж гляньте какую худобу на нашу мясобойню привели …». Кстати, большинство шуточек так и крутилось вокруг филейных частей лошадей. Как-то подозрительно гастрономически начали рассматривать капральства атаку конной лавы. Ну и ладно, зато страх пропал совершенно.
Понимаю, что все эти игрища далеки от реальной атаки — даже с учетом того, что выдал коннице древки пик, с наконечниками, намотанными из пенькового каната, но лучше так, чем капралы увидят атаку конницы первый раз только на поле боя. Опять же, солдаты, возвращенные в строй полковыми медиками были уже почти ветеранами и повторно не подставлялись, умудряясь получать по голове уже в других ситуациях.
Кроме того, вбивал в голову капралов, что конница до их строя просто не должна успевать доскакать — и это целиком их забота. Стрелять, стрелять и еще раз стрелять. А главное — попадать каждым выстрелом. Этому посвящались все свободные часы и весь запасенный порох. Сизые клубы дыма теперь стали характерной чертой Вавчуга, напоминая мне мой город, затянутый дымами от лесных пожаров и горящего торфа.
Пока результаты были скромные — хорошо еще, что курсанты начали пытаться прицелится — по началу стреляли вообще зажмурившись. Жуть. Мои штурмовики половину ивовых деревьев в округе извели, заставляя курсантов целиться, а не стрелять просто в сторону противника. В этом и был основной недостаток прошлого обучения пехоты — их учили совсем иному, и теперь приходилось ломать сложившиеся привычки, начиная от стойки и заканчивая моторикой, не говоря уже про скорострельность. Правильно говорят — проще научить человека с нуля, чем его переучивать.
Что сказал наш главный снайпер Степан, по поводу моего предложения — найти и обучить капральство снайперов — даже записывать неудобно. Но основная мысль у него, увы, фигурировала верная — крестьяне они. Не охотники. Точнее охотники, но до иного — молодого и манящего, так что, приходилось занятия по стрельбе и тактике перемежать, для сброса молодой дури, кроссами по сугробам, колкой дров и разминированием территории — с людьми то минный вопрос решили, а вот мой заклад про лошадей пока оставался невостребованным. Хотя, морпехи старались, отнимая лавры и будущий хлеб у Павлова, Ивана Петровича, кстати, помнится, он говорил еще до революции — «… естествознание и религия несовместимы …» — так что, ничего у морпехов не выйдет. Останусь при своих. А жаль.
Второй оборонительный строй предполагался против атаки пехоты, при огневом контакте. В этом случае капральство растягивалось в девятиметровую линию и залегало за щитами положенными на длинную сторону и упертыми в землю под наклоном. Как раз, за полутораметровой длиной щита залегало по три человека. Ширина шита в 60 сантиметров, позволяла два варианта этого строя — лежа, со щитами, упертыми к земле под наклоном в 30 градусов, и стоя на колене, со щитами стоящими на боку вертикально. Отрабатывали оба варианта. Вариант лежа был хорош тем, что щит с таким пологим наклоном гарантировал надежный бруствер, даже в случае попадания ядра мелкого калибра — все огневые подарки уходили вверх рикошетом. А плох был тем, что снижалась мобильность перестроений капральства.
Стрельба с колена была более мобильной и скорострельной, вот только хуже защищенной от огня противника. Увы, идеального строя не существует.
… Похом, тута жижа стылая, давай у сторонке залягем, а тож сызново полночи постирушничать будем …
Внедрялся строй тяжело. Непривычно было, и как у нас на Руси испокон веку принято — бурчали про новоманерность и откровенно филонили. Можно подумать, не вижу их саботажа. Наивные. Меня всегда поражала эта уверенность студентов моего времени, что их преподаватели никогда студентами не были, шпор не писали и на лекциях не спали, а значит знать ничего не знают о студенческих приемчиках. Ню- ню.
Приказал выкатить, точнее, вытащить, на прямую наводку четыре дульнозарядные медные пушечки, что мы приволокли из-под Преображенского, зарядить их каменным дробом с третью от нормы заряда пороха, и пройтись по этим торчащим выше щитов задам. До мозгов через зад, оказывается, доходит очень быстро, и мировоззрение дорабатывается в считанные дни.
Доработке подверглось не только это, но еще и верхняя полевая форма с амуницией. У форменной одежды появились кожаные накладки на локтях и коленях, причем, постарались гармонично вписать эти нововведения, чтоб они не смотрелись инородными включениями в сложившийся форменный уклад. Остановились на прямоугольных вставках охватывающих половину периметра рукавов и штанин в районе локтей и колен. Пробовали делать целиковые цилиндрические кожаные вставки — смотрелись они лучше, вот только человеку свойственно потеть наиболее активно именно в районе суставов, а кожаные вставки этому делу мешают — вот и пришли к компромиссным, полукруглым вставкам. Зато стало понятно, отчего были популярны ботфорты — у них голенище позволяет спокойно и комфортно стоять в грязи на колене. Но ботфорты имеют массу своих недостатков, не говоря уже о том, что столько кожи на армию взять просто негде. Да и дорого.
Доработали еще и зарядные подсумки. Доставать заряды из петель на животе лежа — это верх эквилибристики. Даже странно, что сразу не додумался. Хотя, мне простительно — обучал абордажников — у них тактика залегания основной не являлась, а вот максимальная скорость перезарядки им была важна. В итоге, для пехоты зарядные пеналы с каморами сдвинули на бока и даже чуть назад. Скорость перезарядки несколько упала, но это дело практики, скорость у новичков и так не блистает
Проверил эффективность этого строя против конницы. Мдя. Новые травмы. Строй не эффективен — конницу надо останавливать, а залегшая пехота для нее не препятствие, больше таких экспериментов не ставил, хорошо еще, что обошлись без тяжелых последствий. Хотя, в варианте стрельбы с колена некоторая эффективность у строя имелась, в основном по причине того, что лошади перед таким препятствием все же вынуждены прыгать, и перелетать тонкую линию обороняющихся. Вот только атаковать конницу снизу — уже не хватало замаха. Довел эти выводы до всех обучаемых. Встречать конницу во втором оборонительном строю можно только с колена, а лучше успеть перестроиться в первый оборонительный строй. После чего начали отработку быстрых перестроений.
Рассыпались из первого оборонительного строя во второй, потом максимально быстро собирались в первый. И все это под дулами медных свинок.
…И вовсе не садист! С чего вы взяли? …
Третий оборонительный строй ввел скорее «на вырост», чем от реальной потребности. В нем капральству предлагалось окапываться. Этот строй у меня отрабатывали в основном проштрафившиеся, так как окапываться в мерзлой земле было задачей еще той. Хотя, довольно быстро земля на отведенном для этих тренировок месте полигона стала мягкой от постоянных раскопок, с последующим заравниванием.
Единственным достоинством третьего строя, кроме воспитательного эффекта, стало появление в амуниции пехоты малых саперных лопаток. Штамповали их из избыточно толстого для лопат проката, жаль только, что мало, хотя, на увеличении поставок особо и не настаивал — потихоньку насытят войско этим атрибутом, нам не к спеху, строй все равно не основной. Намекнул курсантам, что у лопатки можно заточить края и использовать ее как топорик в рукопашной — однако добавив, что командование, в моем лице, порчу казенного шанцевого инструмента не одобряет.
Раз командование не одобряет — понятное дело, немедленно начались подпольные тренировки по не целевому использованию оборудования. Вот и ладно, пусть у ребят будет отдушина, куда они могут спускать недовольство. А лопатки им все одно на привалах очень даже могут понадобиться — тут дело в том, что до отдельных инженерных служб армия Петра еще не доросла, и солдаты сами строили себе лагеря и переправы, топоры и веревки были обычной «воинской справой», таскаемой за капральствами в обозах. Вводить и воспитывать еще и инженерные войска у меня пупок развяжется — и так сил хватает только добрести до штаба и там заснуть. Так что, саперная лопатка помехой солдату не будет.
А вот закрепили эту палку-копалку на поясе необычно — на ремне поперек спины, с тем, чтоб не
