Киевской Руси не было, или Что скрывают историки

освященный чин.

И мы как прияли веру и крещение от апостола Андрея, так и держим: крестимся даж и доныне по их 50-му правилу в купели в три погружения и их правило блюдем твердо. А вы, греки, апостольского правила не храните: в купели в три погружения ныне не креститеся, но по новому римскому уставу обливаетеся и покропляетеся. И посему знатно, что мы крещение от апостол прияли, а не от вас греков.

Явно обличает вас греков божественное писание, яко древняя злоба нова благодати быти не хощет. Тако и вы греки закоснели есте, живучи меж бусорман, и за стыд свой или гордости ради не хочете повинутися древнему отцу блаженному Феодориту и прочим, но правитеся новым своим дидосколом Домаскином иподьяконом; а стараго предания никакого о том не покажете ни Феодоритова, ни иных. И вы не токмо крестное знамение по древнему преданию потеряли, но и самое крещение. Святии апостоли написали в 50-м своем правиле: аще епископ или поп крестит не в три погружении, да извержется; також и ecu святии отцы, последуючи сему правилу писали, велели крестить в купели в три погружения; а нихто не написал обливать или покроплять. Не сыщишьу вас в Грецыи и в Волохах ни единаго человека правым крещением крещена. И говорите, покрывая свой стыд, что то есть все одно — погружать или обливать; и святии апостоли и святии отцы того нигде не написали, что то все одно, но велели погружать. И вы мало не соединились есте с римляны.

Да вы ж и лета от Рожества Христова потеряли: пишете в нынешнем во 158-м году от Рожества Христова 1650-й год; и в том обличают вас ваши ж греческия книги, а повинутися не хощете. — А все то вам прилучилося от римлян, занеже еллинскаго учения печатной двор у себя имате и книги вам печатают в Риме и в Венеции и во Англии; и еллинскому писанию ходите учитись в Рим и в Венецию, и дидасколы у вас все от тех наук приходят к вам и, там оне будучи, яже в коростове стаде и здравая скотина окоростовеет, тако и ваши дидасколы приходят к вам из Риму и из Венеции все шелудивы, якоже и Власий дидаскол рек от науки римских обычаев, и вас тому учат; а вы их во всем слушаете, потому что у вас своих наук нету еллинскому языку и книги от них приимаете. Прочее ж реку, что у вас не было доброго, то все к нам к Москве перешло».

В действительности же вопрос о двуперстии, то есть вопрос внешнего обряда имел большое значение. Но почему? И для чего во главе исправления книг были поставлены Епифаний Славинецкий и другие ученые люди из числа «черкасских люде», то есть малороссов, к которым в Москве было настороженное отношение из-за того что они испытали на себе значительное влияние латинян? Вот в этом отчасти и следует искать разгадку. Московские цари взяли курс на распространение своей власти на западнорусские земли, населенные православными. В литературе встречаются упоминания, что патриарх Никон грезил об объединении под скипетром русского царя всех православных народов, но так это, или мы имеем дело с домыслами поздних комментаторов, теперь уже вряд ли можно установить. При этом известно то, что русский патриарх во время войн с Польшей (1654–1667 гг.) и во время длительного отсутствия царя фактически управлял страной. Следовательно, как политик, он был сторонником уже вполне оформившегося антипольского вектора внешней политики.

Западное православие, как отмечалось выше, имело некоторые различия в обрядах от московского канона. Соответственно, эти отличия могли стать препятствием для интеграционных процессов, если католики попытаются превратить эту маленькую трещину в разлом между единоверными русскими людьми. Следовательно, в сугубо политических целях следовало подправить свою веру по западным образцам, так как возможности навязать православному населению Речи Посполитой восточный обряд никакой возможности не было. Поэтому и была развернута решительная борьба с двуперстием. Это встретило ожесточенное сопротивление части православного духовенства и верующих. Еще бы! На всех иконах русские святые изображались с двумя благословляющими перстами.

Одна из важных причин поражения поляков в соперничестве между Речью Посполитой и Россией в том, что первые стремились переделать русских на свой латинский манер, причем кнут использовали куда чаще, чем пряник, а русское правительство даже шло на очень непопулярные реформы внутри государства, чтобы избежать препятствий на пути сближения с русским населением Речи Посполитой.

Среди противников нововведений особой активностью отличался протопоп Аввакум из Юрьева- Польского. В 1654–1656 гг. противники реформ были подвергнуты ссылке, некоторые лишились сана. После отстранения Никона в 1658 г. его противники получили временное преимущество и поддержку при дворе, но церковный собор 1666 г. признал все нововведения правильными, и с этого времени несогласные с постановлением собора стали раскольниками. Не слишком ли большие жертвы, если речь идет исключительно о том, сколькими перстами осенять себя? Раскольники в дальнейшем подвергались жестким политическим репрессиям. Гонения носили в большей степени именно политический характер, ибо Россия отличалась большой веротерпимостью даже к языческим племенам. Как говорится в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона о старообрядцах, «их враждебное отношение к церкви перешло и на государство, поддерживающее церковь и лично на царя Алексея Михайловича и последующих». Лишь в 1905 г. старообрядцы официально были уравнены в правах с инославными подданными империи. То есть, как принятие нового обряда было политическим актом, так и старообрядчество являлось движением политическим.

Арсений Суханов отрицает принятие христианства от греков-ромеев, придерживаясь канонической версии о принятии христианства от апостола Андрея. Правда, в этом случае остается неясным, почему князь Владимир является язычником, ежели его бабка Ольга уже была христианкой. Иннокентий Гизель пишет о пяти крещениях Руси, из которых Владимирово было окончательным («и тако благочестивая Вера умножашеся и совершенно утвердашеся», а предыдущие «все те крещения четыри в России бывшая не укоренишася добре»). Тем не менее, оба автора связывают утверждение христианства на Руси с Киевом. Во второй половине XVII в. эта концепция уже была глубоко укоренена в книжном сознании.

При этом окончательно миф о древнерусской истории, изложенный в гизелевском «Синопсисе», еще не был сформирован. Например, за четверть века до Гизеля Суханов пишет о Кирилле и Мефодии следующее: «Да тот же игумен говорил: греки де горды и нам сербом из давных веков ненавистны. Как де мы сербы и болгары крестились, и государи де наши посылали к ним греком, чтоб оне нам преложили книги на словенской язык; и оне де нам отказали, ненавидя нас и чтоб им греком у нас быть во властех. И как де Бог дал им Кирила философа, родился от отца болгарина, а от матери грекини, и навык грамоте греческой и латынской и словеньскому языку, и тот де Кирил ходил в Царьград, докладывал, чтоб ему поволили сложить словенскую грамоту. И они де ему не поволили и запретили. И он де ходил в Рим к папе Андреяну благочестивому, и папа де ему благословил. И как де Кирил грамоту словяном сложил, и греки де много искали, гдеб сыскав ево, убить.

И Кирил де, то сведав, укрывался в дальних словянах, что ныне живут под цесарем, и там де и преставился; и папа де повелел мощи его взять в Рим и погреб ево в Риме в церкви святых апостол. А брата де его Мефодия папа Андреян поставил епископа в Паннонии, иже ныне те словяне под цесарем и в Венграх. Да и до сех де мест нас ненавидят греки, что мы по словенским книгам чтем, и архиепископа, и митрополитов, и епископов и попов своих имеем; а им де хочетца, чтоб все оне у нас владычествовали».

Гизель же двадцатью годами позже решительно поправляет своего предшественника: «Второе крестися Русь лета от Рождества Христова 860 в царство Царя Греческого Михаила, Патриарху Константинопольскому сущу Фотию; от них же но прошению Князей Славенских Святополка, Ростислава и Коцсла, присланы бяху Славяном учители Веры Христовы, Мефодий и Кирилл, сынове мужа нарочита, именем Льва от Солуня, и они по дару Духа Святаго преложиша Греческия книги Славенским языком, святое Евангелие, Апостол, и прочая».

Говоря по-правде, о времени принятия на Руси христианства и о первоначальном этапе его распространения мы знаем не более того, что считала нужным сообщить нам церковь в XVII столетии. Вряд ли официозная лубочная версия церковной истории имеет много общего с реальностью. Одна из самых загадочных страниц православной церкви — ее отношения с «монголо-татарами». Миф об уничтожении злобными кочевниками Киева понадобился еще и для того, чтобы скрыть не очень красивый с точки зрения современного читателя факт — церковь была союзником Батыя в завоевании Руси. Свидетельств об этом огромное количество. Официальная историческая «наука», конечно, неохотно касается этой темы, ибо с точки зрения общепринятой концепции нашего прошлого этот коллаборационизм выглядит совершенно дико.