– Обыкновенный, – говорю. – Израильский.
– У тебя даже паспорт израильский?.. – удивляется Эдик.
– А ты что думал? Что я на экскурсию туда ездила?
– Ну и дела! – говорит Эдик. – Пошли…
Выходим мы из его комнатки и оказываемся в огромном сарае. Я вчера с вечера, в темноте и не сообразила, где мы. Думала – дом, как дом…
А в этом сарае – чего только нет! И сеялки, и веялки, и…
Батюшки!.. Танк стоит!!! Стоит себе настоящий танк, с пушкой и пулеметами, со всякими гусеницами. А я до этого танки только на постаментах и на картинках видела.
– Ой, – говорю. – Это что же такое?
– Это памятник моему идиотизму, – говорит Эдик. – Пошли!
Я немного очухалась и спрашиваю:
– А мы сейчас куда идем, Эдик?
– Завтракать, – говорит он. – Знакомиться и завтракать.
Вот с тех пор мы вместе и завтракаем…
Обедаем чаще всего в городе. В «Мак-Дональдсе» или «Бюргер-Кинге». Когда «набрасывают» побольше – в «Виннервальде» или «Нордзее». Там слегка подороже, но вкуснее, разнообразней…
А ужинаем почти всегда в «Китцингер-хофе». Если возвращаемся пораньше, то со стариками. Если поздно, когда старики уже спят (а они рано ложатся), то тогда у меня в «келлере». «Келлер» – это такой подвал под основным домом. «Подвал» – одно название. На самом деле, это такой низкий-низкий первый этаж по-нашему. Там у них прачечная расположена, и автоматическая система отопления стоит, и так называемая «гастциммер» – гостевая комната с душем, с горячей водой, с туалетом… Даже кухонька маленькая с электрической плитой и холодильником. Нам бы в России такие подвалы!
Там я живу. Петер, правда, поначалу хотел в сарае мне пристроить комнатку, рядом с ребятами. Но тут Наташа встала на дыбы! Как это девушка, да еще беременная, будет жить практически под одной крышей с двумя молодыми мужиками?!
Во-первых, это неприлично. Во-вторых, мало ли что может вдруг понадобиться беременной девушке, чего мужикам знать не положено? А в-третьих, это вполне может не понравиться Джеффу, если он, конечно, когда-нибудь приедет за своей беременной девушкой…
Так что пусть Катя лучше живет в «келлере» и чувствует себя там хозяйкой, а не стоит по утрам в одной очереди с мужчинами в сарайный туалет. И вообще, женщине не место рядом с танком, трактором и разным железом!
Тем более что Наташа очень хорошо помнит, как во время войны, когда немцы взяли их Тетеревку, они с матерью почти в таком же подвале прятали целую соседскую семью евреев – и старого Арона, и его дочку Цилю – мамину подругу, и Цилиных детей – Мишку и Сонечку.
Конечно, в том подвале не было ни кухни, ни отопления, а «ходить» по-большому и по-маленькому нужно было в обыкновенное ведро, но ничего… Прекрасно уживались!
И если бы потом их дом не сожгли вместе со старым Ароном, Цилей, Мишкой и Сонечкой, а Наташу не отправили бы в Германию – так все, вообще, было бы очень даже хорошо!..
И Наташа об этом всегда помнила.
Поэтому уже здесь, в «Китцингер-хофе», в пятьдесят третьем году, когда они с Петером были еще совсем молодыми, а цены на строительные материалы – смешно сказать, какие маленькие! – и они тогда еще надеялись, что у них появятся дети, и Петер взялся перестраивать старый родительский дом, – это она, Наташа, настояла на том, чтобы подвал был вполне пригоден для обитания.
Теперь, когда я достаточно подробно узнал все три истории героев (а я уже привык считать их Своими Героями, ибо каждый из них мне оказался глубоко симпатичным) и наконец добрался до момента, когда лохматая эмигрантская судьба причудливо свела их воедино под одной крышей, мне нужно было серьезно подумать, что со всем этим делать дальше?
Если бы я все-таки взялся про все это писать киносценарий, я уже мог бы попытаться подвести предварительные итоги. Подчеркиваю – предварительные. Чтобы понять, какие реальные события, произошедшие с этими ребятами, могут пойти в дело, какими можно безжалостно пожертвовать и что я могу присочинить к финалу, чтобы из всей этой истории не торчали волевые авторские уши.
Итак, что же у нас есть под руками? Мы имеем троих Героев с четко очерченными характерами, со своими, абсолютно различными путями в эмиграцию, и довольно неясный и расплывчатый образ изрядно пожилого и временами излишне сентиментального Автора, который в сценарии никому не нужен. Разве что при очень вычурном построении сюжета.
Так как Автор – профессиональный киносценарист, привыкший писать коротко и сжато (сценарий почти никогда не превышает семидесяти страниц на пишущей машинке через два интервала), то, судя по тому, сколько места у Автора заняла экспозиция и представление Героев читателям, – Автор явно не силен в построении композиции романа. Он даже в своих рабочих записях воспользовался украденным у сэра Артура Конан Дойла приемом. То и дело Автор, словно доктор Ватсон, задает идиотские вопросы своим Героям, чтобы они, подобно Шерлоку Холмсу, могли на них интересно и квалифицированно отвечать.
Но тут уж, как говорится в старом американском анекдоте: «Не стреляйте в пианиста – он лучше не умеет».
