обязанности главы исполнительной власти на время болезни Президента и я не намерен выполнять их коллегиально.
– Я не предлагаю… – начал Черри.
– Вот именно, – оборвал его Куэйл и заговорил в микрофон с трибуны, то и дело заглядывая в текст.
– Я назначил независимую беспартийную президентскую комиссию для наблюдения за деятельностью федеральных властей по поимке террористов, ответственных за все преступления, свидетелями которых мы стали в последние три дня. Об этом будет сообщено прессе, как только мы с вами закончим работу здесь. Комиссия будет тесно контактировать со всеми федеральными агентствами, привлеченными к расследованию фактов. Результаты расследования будут обнародованы. Комиссия получит полномочия проверять любую версию следствия, которая покажется ей подходящей. Сегодня я направлю в Конгресс запрос о специальных ассигнованиях, поэтому комиссия сможет немедленно нанять штат и приступить к работе. Я искренне надеюсь на быструю реакцию Конгресса. Я не хочу, чтобы все это обернулось переливанием из пустого в порожнее. Мистер Дорфман, зачитайте список, пожалуйста.
Уилл Дорфман отнюдь не выглядел высокомерным и агрессивным, как обычно, отметила про себя член Конгресса Саманта Стрейдер. В это утро тролль был похож на человека, правда, несколько опустошенного, с печатью усталости на лице.
Дорфман прочел список. Первым стояло имя Председателя Верховного Суда Харлана Лонгстрита. Подходящий выбор. Председатель Верховного Суда Эрл Уоррен в свое время возглавлял расследование убийства Джона Ф. Кеннеди, но, несмотря на нечеловеческие усилия со стороны членов комиссии, сторонников идеи заговора им до сих пор убедить не удалось. Вероятно, это неизбежно.
Восьмым прозвучало имя Саманты Стрейдер. Когда Дорфман позвонил ей и попросил об этой услуге, она была обескуражена, что происходило с ней крайне редко.
– Почему я? – спросила она.
– Куэйл хочет, чтобы комиссия не была партийной, и единственный путь, на наш взгляд, как этого можно добиться, – это собрать в ней представителей всех политических течений.
Секунды три она обдумывала предложение. Да. Теперь, стоя здесь и наблюдая, как этот Куренок Дэни всем своим видом подтверждает, что для руководства нацией наличие мозгов необязательно, она пришла к выводу, что приняла правильное решение.
Она прекрасно проведет время, изводя этих фашистов и шовинистов мужского пола из ФБР, которые, Господь свидетель, давным-давно заслужили гораздо худшего обращения. И, самое главное, она получит возможность заставить ослепленный мир узреть, что король Куэйл – голый. Эта охота на ведьм при участии военных с целью найти крайнего имеет все признаки пустого занятия. И последнее, но, конечно, самое важное, – десятки миллионов избирателей, которые никогда не слышали о Саманте Стрейдер, теперь услышат о ней. Теперь она не видела никаких причин, которые могли бы ей помешать стать Президентом. В конце концов, у Куэйла харизма рыбы.
Главная проблема – добиться выдвижения от демократической партии после того, как ей удастся продемонстрировать, на что может быть способна женщина. Она вычистит этот бардак с террористами и получит свой шанс. Так или иначе, это должно быть интересно и увлекательно. Как обычно, Саманта Стрейдер не испытывала и тени сомнения – она верила в себя и в свои идеи, и ей достаточно будет появиться перед нацией на телеэкране, чтобы пленить всех. Несмотря на серьезность обстановки, в ответ на предложение Дорфмана Стрейдер позволила себе роскошную улыбку.
Спецагент Том Хупер нашел своего коллегу Фрэдди Мюррея возле столика дежурной сестры отделения интенсивной терапии.
– Как он?
– Отходит после наркоза. Еще несколько часов. Он поразил хирургов. Они считали, что он помрет прямо на столе.
– Семь трупов на складе и один в его комнате в Куантико. Горничная обнаружила тело час назад, когда пошла менять белье. Ребята из лаборатории сейчас пытаются сложить все вместе и выяснить, кто есть кто.
– Десять баксов за то, что это он перебил их всех.
– Не спорю.
Фрэдди Мюррей покачал головой.
– Смешно, правда? Десять месяцев подслушивали, следили, снимали на камеру – целая эпопея – и все, что мы можем теперь предъявить, – это восемь трупов.
Они постояли молча, прислушиваясь к больничным звукам, – в глубине коридора что-то позвякивало, шипело, чмокало и пищало, раздавались чьи-то стоны.
– Мертвец из комнаты Харрисона в Куантико белый. Еще не точно, но один из наших агентов считает, что это Тони Ансельмо.
– Из Нью-Йорка?
– Да.
– Мы позволили всему этому слишком далеко зайти, – помолчав, продолжил Фрэдди Мюррей. – Надо было брать шайку Фримэна еще в сентябре.
Том Хупер не стал продолжать разговор.
– Пойдем, присядем где-нибудь. Я спал всего три часа.
Миновав две двери, они вошли в комнату ожидания отделения интенсивной терапии и присели на диван.
Хупер вздохнул, затем вынул их кармана лист бумаги и протянул его Фрэдди.
– Встречал этого парня раньше?
