На другом конце спиритической доски он заметил лежавшие доску для записей и карандаш.
И-з-н-а-ш-е-г-о-п-р-о-ш-л-о-г-о
Из нашего прошлого
К-р-а-с-и-в-ы-й
Красивый
К-р-а-с-и-в-ы-й-в-о-з-д-у-х
Красивый воздух
Он бросил взгляд на спиритическую доску, треугольный указатель, а затем на доску для записей. Он вспомнил, как устраивал спиритические сеансы с матерью, когда был еще мальчиком. Он стал читать строчку за строчкой.
Когда он закончил чтение, то подумал, что внешность Эрики Ларссон очень подходит под то, что предсказала Мэри Берген.
С неохотой он признался себе, что, возможно, ее ясновидение вовсе не было таким уж дерьмовым.
– Холтсман!
Руди Холтсман показался из дальнего угла дома.
– Там никого.
– Макс Берген собирается убить королеву парада.
Моргнув от удивления, Холтсман сказал:
–
– Похоже, Мэри Берген не осознает, что ее муж и есть тот человек, кого она преследует.
Он взглянул на часы.
– Мы можем приехать слишком поздно.
Он, пробежав через гостиную и прихожую, выскочил на улицу.
Непроизвольно это имя пришло на ум Мэри.
Мэри Санзини была одной из медсестер, убитых в Анахейме – внезапно она вспомнила ее имя. Мэри знала его, но никак не могла вспомнить, откуда. Мэри. Мэри Санзини. Это тревожило ее.
Она закрыла глаза, пытаясь увидеть лицо женщины, но оно расплывалось.
Она нажала кнопочку на часах.
7.33.
Никакого сигнала от Лоу.
Не будет ли сегодняшний вечер еще одной бесполезной охотой?
Стоя в абсолютной темноте, Макс подумал, что стоит, как в гробу. Но тут он услышал, как заскрипела на заржавевших петлях дверь в кофейню, и его клаустрофобия сменилась самым элементарным страхом. Он тихо отступил из арочного проема в аркаду, держа пистолет в правой руке.
В сотне футов от него человек с фонариком вышел из коридора, который вел в ресторан и сувенирные лавки. Луч его фонарика был направлен перед ним в пол, а позади этого луча света сам он оставался в темноте.
«Должно быть, он не проходил через стоянку для машин, – подумал Макс. – Лоу не подавал сигнала. Должно быть, он пробрался между двумя зданиями, что подальше к северу от порта, а потом спустился вниз по набережной».
Макс решил выждать, пока их будут разделять только пятнадцать футов, прежде чем приказать убийце остановиться. На расстоянии пятнадцати футов он будет в безопасности, и у него останется свобода для маневра. «А поскольку он будет в пятидесяти футах от коридора, – подумал Макс, – у меня останется достаточно времени, чтобы всадить несколько добрых пуль, если этот мерзавец попытается скрыться из виду».
Теперь семьдесят футов.
Шестьдесят.
Пятьдесят!
Первым заговорил убийца, хриплым голосом, почти шепотом:
– Макс?
Пораженный тем, что его назвали по имени, Макс отступил назад, в темноту, и спросил:
– Кто там?
Мужчина продолжал приближаться, скрываясь за лучиком света.
Сорок футов.
