чтобы окно не смогли открыть и снаружи.
Глава 4
Пока они торопливо надевали джинсы и свитера, Молли рассказала ему о койотах.
Под монотонный шум дождя, резкие звуки, издаваемые музыкальными шкатулками, практически неслышные звуковые импульсы, идущие от неизвестного источника, история выхода Молли на крыльцо прозвучала куда более зловеще, чем это было на самом деле. Она пыталась донести до Нейла ощущение изумления и благоговейного восторга, которые испытала на крыльце, но поняла, что потерпела неудачу.
Сидя на пуфике у туалетного столика, стараясь передать словами то единение с природой, которое ощутила, стоя среди койотов, она надевала на ноги водонепроницаемые туристические ботинки. Руки тряслись. Со шнурками пришлось повозиться, но в конце концов она сумела их завязать.
Продолжая говорить, взяла по привычке щетку для волос, которая лежала рядом с пистолетом. И пусть отдавала себе отчет в том, что это абсурд — отрицать крайнюю необычность ситуации сохранением заведенного порядка, повернулась к зеркалу, чтобы расчесать волосы.
Ее собственное отражение было таким же, как всегда, а вот со всем остальным произошло что-то невероятное. Зеркало не показывало освещенную настольной лампой, уютную, с разобранной постелью, спальню. Вокруг себя Молли увидела грязь и руины.
Фраза, которую она произносила, оборвалась на полуслове, щетка для волос выпала из руки. Молли резко развернулась на пуфике, дабы убедиться, что спальня изменилась. Но нет, она оставалась, прежней.
В реальности из строя вышли только электронные часы на прикроватном столике. Зеленые цифры в окошечке дисплея продолжали меняться с калейдоскопической быстротой.
В зеркале, однако, она видела стены, покрытые пятнами мха и плесени. Из двух ламп на прикроватных столиках осталась только одна, с, перекосившимся, разбитым абажуром. По изголовью змеилась лиана, слишком уж мясистая для уроженки этих гор. Серовато-зеленый стебель блестел влагой, толстые листья напоминали высунутые языки.
Снова Молли попыталась убедить себя, что не вставала с кровати и не спускалась вниз, проспала все события, которые успели произойти, и по-прежнему спит. Дождь и все странности, начавшиеся вместе с ним, от койотов до этого зеркала… где им было самое место, так это во сне.
Подойдя к жене, Нейл протянул руку, чтобы прикоснуться к зеркалу, словно ожидал, что это будет не плоское отражение, а трехмерная реальность, мир за зеркалом.
Но Молли перехватила его руку.
— Нет.
— Почему?
— Потому что…
Она не могла назвать причину, по которой остановила его, руководствовалась лишь суеверным страхом, опасаясь, что его пальцы провалятся сквозь посеребренную поверхность, если он прикоснется к ней, а обратно уже не вернутся.
Однако второй рукой он таки прикоснулся к зеркалу, которое оставалось таким же твердым, как всегда, и не вобрало в себя его пальцы.
А потом, в той, другой спальне, что-то двинулось. Тень, оказавшаяся совсем не тенью, а неведомым, темным существом, метнулась через ту часть другого мира, которая попадала в зеркало. То ли человек в плаще, то ли человек с перепончатыми крыльями, то ли вообще не человек.
Вскрикнув от изумления, Нейл отдернул руку, словно опасался, что существо из зазеркалья могло дотянуться до него сквозь зеркало.
В тот же самый момент Молли развернулась на пуфике и вскочила на ноги, в полной уверенности, что какая-то тварь успела проскочить через заслон из стекла и сверкающей подложки. Но незваный визитер в спальне не появился.
Она бросила взгляд на электронные часы и увидела, что безумный бег цифр прекратился. Часы показывали 2:44.
Посмотрев на наручные часы, Молли убедилась, что часовая и минутная стрелки перестали вращаться. И время наручные часы показывали то же самое, что и настольные, — 2:44.
Музыкальные шкатулки затихли.
Миниатюрная карусельная лошадка остановилась. Замерли и вальсирующие фигурки мужчины и женщины.
Молли почувствовала, что исчезла реальная или воображаемая гора, которая висела над ними, как дамоклов меч.
И звуковые импульсы, на пределе или за пределом слышимости, затихли.
— Зеркало, — прошептал Нейл.
Теперь в нем отражалась та самая комната, в которой они стояли. Ни руин, ни заплесневевших стен, ни лианы на изголовье кровати.
Нейл поднял глаза к потолку. Потом подошел к окну. Смотрел он не столько на окружающий лес, сколько на ночное небо, с которого продолжал литься дождь.
— Ушло.
— Я что-то почувствовала, — признала Молли. — Но… что это было?
— Не имею ни малейшего понятия.
Откровенность отсутствовала что в его словах, что в ее.
Как личности, они оба сформировались в рамках культуры, жаждущей межзвездного контакта, были адептами новой веры, в которой Богу отводилась роль игрока второго плана. И доктрины этой квазирелигии знали лучше, чем большинство людей слова молитв: «Мы не одни… следите за небом… ответ там…» Их пророками стали Спилберг и Лукас. Тысяча кино- и телефильмов, десять тысяч книг убедили мир, что новыми волхвами станут ученые, которые поедут не в Вифлеем, а к месту посадки НЛО, и не на верблюдах, а в передвижных лабораториях со спутниковыми антеннами на крыше, и спасение человечества придет с другой планеты, а не из реальности высшего порядка.
Молли знала признаки появления вышеуказанного НЛО, как по творениям Голливуда, так и по книгам научных фантастов. Знал их и Нейл.
Эта сентябрьская ночь лежала в глубине Зоны близких контактов[7] . На этой территории единственным источником чудес были технические достижения инопланетян.
Она не хотела облекать свое понимание случившегося в слова. Не испытывал такого желания и Нейл. Искренность представлялась обоим более опасной, чем притворное недоумение.
Возможно, корни их нежелания признать очевидное следовало искать в двух знакомых сценариях, которые предлагал на сей счет Голливуд: в одном инопланетяне представали перед землянами милосердными богами, во втором — жестокими, безжалостными завоевателями. И последние события никак не укладывались в первый вариант.
Нейл отвернулся от окна и светящегося дождя.
— Не думаю, что оно нам понадобится… но я возьму ружье.
Вспомнив таинственную фигуру, промелькнувшую по ту сторону зеркала в разрушенной комнате с заплесневевшими стенами, Молли взяла с туалетного столика пистолет.
— А я — запасные патроны к пистолету.
Глава 5
На кухонном столе лежало помповое ружье и коробка с патронами к нему. Рядом — пистолет,
