— Что-то я не очень понимаю, о чем ты.
— Если ты не боишься смерти, — продолжал Рой, — то не боишься ничего. Когда научишься побеждать большой страх, ты победишь и все свои маленькие страхи. Разве я не прав?
— Да... да, наверное.
Рой говорил громким шепотом, говорил напористо, горячо:
— Если я не боюсь смерти, то никто не может заставить меня страдать. Никто. Ни мой старик, ни моя старушка. Никто. И никогда в моей жизни.
Колин не знал, что ответить.
— А ты боишься смерти? — спросил Рой.
— Да.
— Ты должен научиться не бояться ее.
Колин кивнул. Во рту у него пересохло, а сердце начало учащенно биться. Он чувствовал, как к горлу подкатывает легкая тошнота.
— А знаешь ли ты, что надо сделать первое, чтобы преодолеть чувство страха перед смертью?
— Нет.
— Узнать ее поближе.
— Поближе? Как?
— Убив кого-нибудь.
— Я не смогу этого сделать.
— Сможешь. Конечно, сможешь.
— Я, знаешь, мирный человек.
— В глубине души — все убийцы.
— Но только не я.
— Дерьмо.
— Сам такой.
— Я знаю себя. И я знаю тебя.
— Ты знаешь меня лучше, чем я знаю себя?
— Конечно, — Рой ухмыльнулся.
Они уставились друг на друга.
В гараже было тихо, как в гробнице фараона. Наконец Колин сказал:
— Ты имеешь в виду... например, мы убили бы кошку?
— Для начала.
— Для начала? А потом?
Рой сжал плечо Колина:
— А потом кого-нибудь побольше.
Внезапно Колин очнулся и расслабился:
— Ты опять меня накалываешь.
— Опять?
— Я знаю, чего ты добиваешься.
— Чего?
— Ты испытываешь меня.
— Я?!
— Да. Ты хочешь посмотреть, поведу ли я себя как дурак.
— Ты не прав.
— Если бы я согласился убить кошку, чтобы доказать что-нибудь, ты бы первый посмеялся надо мной.
— Ну давай. Попробуй.
— Не буду. Я догадался о твоей игре.
Рой снял руку с его плеча:
— Это не игра.
— Ты не должен больше испытывать меня. Ты можешь доверять мне.
— В некоторой степени, — произнес Рой.
— Ты можешь доверять мне полностью, — с серьезным видом сказал Колин. — Черт, ты же мой лучший друг. Я не разочарую тебя. Я буду работать менеджером команды. И ты не пожалеешь, что порекомендовал меня тренеру. Ты можешь положиться на меня в этом. Ты можешь положиться на меня во всем. Рой, а в чем заключается твой большой секрет?
— Еще не время, — ответил Рой.
— А когда?
— Когда ты созреешь.
— А когда это будет?
— Я скажу тебе, когда это будет.
— Черт!
Глава 5
Мать Колина пришла с работы в половине шестого.
Он ждал ее в прохладной гостиной. Мебель в ней была всех оттенков коричневого, а обои на стенах джутового цвета. Деревянные створки закрывали окна. Свет был рассеянный, мягкий и приятный для глаз. Это была комната для отдыха. Он лежал на диване с последним выпуском его любимой книжки комиксов «Удивительное чудовище».
Она улыбнулась, потрепала Колина по голове и спросила:
— Ну как прошел день?
— Все о'кей, — ответил Колин, уверенный, что она вряд ли заинтересуется подробностями и просто мягко прервет его в самом интересном моменте его рассказа. — А как ты?
— Я выдохлась. Будь хорошим мальчиком и сделай мне коктейль из водки с мартини. Ты знаешь, как я люблю.
— Хорошо.
— И два лимона.
— Я не забуду.
— Не забудь.
Колин поднялся и прошел в столовую, чтобы достать все необходимое из заставленного бутылками бара. Он не выносил крепких напитков, но быстро и профессионально приготовил коктейль, как делал это сотни раз ранее.
Когда он вернулся в гостиную, она сидела в большом темно-коричневом кресле, поджав под себя ноги и запрокинув назад голову. Глаза ее были закрыты. Она не слышала, как Колин вошел, и он остановился в дверях и изучающе посмотрел на нее.
Ее звали Луиза, но все по-прежнему обращались к ней, как в детстве — Уизи. Это имя очень подходило к ней, так как выглядела она как школьница. На ней были джинсы и голубая рубашка с короткими рукавами. Длинные темные блестящие волосы обрамляли лицо, которое вдруг показалось Колину очень привлекательным, даже красивым, хотя некоторые могли и сказать, что рот немного великоват. Он смотрел на нее и думал, что тридцать три — это не так уж и много, как ему казалось ранее.
Впервые в жизни Колин оценивающе рассмотрел ее тело: полная грудь, тонкая талия, круглые бедра, длинные ноги. Рой был прав — у нее потрясающая фигура.
«Почему я не замечал этого раньше?»
И он ответил себе: "Потому что она моя
Краска бросилась ему в лицо. Ему казалось, что он делает что-то постыдное, но он не мог оторвать взгляда от ее плотно облегающей рубашки.
Он прокашлялся и подошел к ней.
Она открыла глаза, подняла голову, взяла стакан и отхлебнула мартини.
— М-м-м-м. Отлично. Ты — добрая душа.
Он сел на диван.
