Алекс возразил:
– Рудольф мало что может сделать, если этот человек на самом деле хочет нас убить. Если он на самом деле этого хочет, по-настоящему, тогда что может сделать Рудольф?
– Я полагаю, мистер Сэйн может справиться с кем угодно, – ответила Соня. – Действительно с кем угодно. – Она улыбнулась детям, надеясь, что ее улыбка не выглядит такой вымученной, какой была в действительности.
Глава 5
Мужчина стоял под пальмой возле павильона с крышей из листьев, куда Хелен Доггерти любила приходить каждое утро посидеть и почитать под нежный шорох моря за спиной. Одетый в темное, он был почти невидим в глубокой тени деревьев, похож на духа, на привидение. Лунный свет коснулся лужайки, скользнул по пальмовым листьям у него над головой.
Он следил за домом.
Особенно за окнами детей.
Там горел свет.
Мужчина надеялся хотя бы мельком заметить детей, находящихся в комнате, увидеть случайное мелькание их маленьких теней... Он чувствовал себя могущественным, здоровым и смертоносным, следя за ними и оставаясь незамеченным. Тайное наблюдение заставляло его ощущать себя невидимкой, способным подойти к жертве совсем близко, в любой момент, когда ему захочется.
Однажды ночью, не сегодня, но уже очень скоро, когда в комнате будет темно и дети уснут, когда Сэйн особенно сильно расслабится, когда все до единого забудут об угрозах... тогда он нанесет удар!
Он будет спокойным.
И тихим.
Быстрым, спокойным, тихим, смертоносным.
Конечно, ему придется забыть о том, чтобы помучить их, хотя это и было существенной частью первоначального плана еще до того, как семья переехала на остров. Теперь в этом ограниченном пространстве детям будет слишком легко позвать на помощь. Если он будет мучить их, они будут кричать, кричать, кричать... и их услышат, а его схватят до того, как он успеет улизнуть.
Сэйн никогда настолько не расслаблялся.
Один быстрый, чистый разрез от уха до уха, открывающий их нежные детские глотки, как спелые фрукты.
Он сперва убьет мальчика, не разбудив маленькую девочку. Потом тихо, как ветерок, подкрадется к ее постели и вскроет ей глотку точно так же, как брату, – быстро, спокойно, тихо. А после этого, когда не будет ни малейшей вероятности того, что они могут закричать и вызвать подмогу, он неторопливо поработает над ними ножом...
Наблюдая за освещенными окнами комнаты из-под пальм рядом с павильоном, мужчина достал из кармана нож и открыл его.
Он держал инструмент перед собой, так что лунный свет коснулся руки и зловеще блеснул на семидюймовом лезвии.
Нож был очень острым.
Он много времени провел за заточкой.
Мужчина провел пальцем по лезвию.
Прекрасно.
Оно выполнит свою работу.
Когда придет время.
Скоро.
Глава 6
– Вот он, 'Дом ястреба'!
Билл Петерсон старался перекричать рев мотора 'Леди Джейн', указывая пальцем на строение, в то время как другая рука лежала на руле.
Соня прикрыла глаза ладонью от блеска полуденного солнца и внимательно смотрела на старый, темный дом, который мрачно нависал над бухтой. Окна были похожи на черные, слепые глаза, портики и балконы – на нездоровые образования, разросшиеся на влажной стене. На самом деле во многом дом походил на 'Морской страж', но если тот выглядел приветливым и уютным, то 'Дом ястреба' казался заброшенным и холодным. В нем чувствовалось что-то недоброе, как будто связанное с плохими предчувствиями, обуревавшими Соню. Странно, но так.
Выведя катер в относительно спокойные воды, в открытое море, Петерсон приглушил мотор.
– Мистер Доггерти хотел бы его купить для того, чтобы перестроить и использовать как гостевой домик – может быть, как жилище для друзей и деловых партнеров, – пояснил Билл.
– Мы собираемся высаживаться на берег? – спросила Соня.
– Зачем?
– Я думала, что мы могли бы познакомиться с соседями.
Выражение его лица мгновенно изменилось: оно потемнело, глаза сузились до узких щелочек, и Билл сказал:
