можно больше улыбаться.
Плакат на правой стороне дороги гласил, что они выезжают на скоростное шоссе.
— Оставь ты своего фэбээровца в покое, — сказал Алекс, — дай ему спокойно попреследовать нас. Начинается шоссе, так что пристегни ремень.
— Сейчас, минутку, — попросил Колин.
— Нет, — настаивал Алекс, — сейчас же пристегни ремень. И будь так добр, вторую лямку тоже.
Колин всегда считал унизительным, когда его заставляли пристегиваться обоими ремнями.
— Ну, полминутки, — взмолился мальчик, еще сильнее перегнувшись через переднее сиденье.
— Колин…
Наконец тот развернулся и нормально уселся на сиденье.
— Я только хотел посмотреть, поедет ли он за нами на шоссе. Поехал.
— Естественно, поехал, — сказал Алекс, — агенты ФБР не ограничены пределами города. Он может ехать за нами повсюду.
— По всей стране?
— Конечно. Почему бы и нет.
Колин откинул голову на подголовник и расхохотался.
— Вот смеху?то будет, когда он проедет через всю страну и только тогда обнаружит, что преследовал совсем не радикалов.
Выехав на шоссе, Алекс надавил на газ, и они направились на запад.
— Ты когда-нибудь пристегнешь ремень? — все не унимался Алекс.
— Ах да, конечно, — спохватился Колин, потянувшись к стойке за передней дверью. — Я забыл.
На самом-то деле он, конечно, не забыл. Он никогда ничего не забывал. Ему просто не хотелось пристегивать ремень.
Изредка отвлекаясь от дороги, Алекс искоса поглядывал на мальчика, возившегося с двумя половинками поясного ремня. Колин морщил нос, нервничал, пытаясь всячески продемонстрировать Дойлу свое презрение к ремням безопасности.
— Ничего, ничего, — улыбнулся Алекс, — пока доедем до Калифорнии, ты, глядишь, к нему и привыкнешь.
— Не привыкну, — поспешил уверить его Колин.
Он расправил футболку с Кинг?Конгом, откинул волосы, лезшие в глаза. Затем поправил свои тяжелые очки.
— Три тысячи миль, — сказал он, наблюдая за тем, как машина как бы подминает под себя серую полосу шоссе и затем оставляет ее позади. — За сколько мы проедем такое расстояние?
— У нас нет времени прохлаждаться, — сказал Алекс, — нам надо быть в Сан?Франциско в субботу утром.
— Пять дней, — произнес Колин, — чуть больше шестисот миль в день.
Похоже, он был разочарован такой медлительностью.
— Если бы ты мог иногда сменять меня, мы бы доехали гораздо быстрее. Но мне самому не хочется сидеть за рулем больше шестисот миль в день.
— Почему же Куртни не поехала с нами? — спросил Колин.
— Она приводит в порядок дом. Вещи наши она уже встретила и теперь все там устраивает.
— А ты знаешь, что, когда я летал в Бостон, это был мой первый полет на самолете?
— Я знаю, — ответил Алекс, вспоминая, как Колин, вернувшись из Бостона, все уши им прожужжал о том, как он летел на самолете.
— Мне очень понравилось.
— Я знаю.
Колин нахмурил брови:
— Почему мы не могли продать эту машину и полететь с Куртни на самолете?
— Ты же и сам это знаешь, — сказал Алекс, — машине всего лишь год. И если бы мы ее продали, то довольно много бы потеряли. Если хочешь, чтобы машина себя окупила, ее не стоит продавать года три?четыре.
— Сейчас ты себе можешь это позволить. Я слышал, как вы разговаривали с Куртни. Ты ведь будешь делать хорошие деньги в Сан?Франциско, — все настаивал Колин.
Алекс подставил вспотевшую ладонь к решетке кондиционера, чтобы высушить ее.
— Тридцать пять тысяч в год — не такие уж и большие деньги.
— Мне дают всего три доллара в неделю, — сказал мальчик.
— Ты прав, но я на девятнадцать лет тебя старше. И все это время не валял дурака.
Шины мягко шуршали по асфальту.
По противоположной стороне пронесся длиннющий трейлер. Это была первая машина — кроме фургона, конечно, — которую они встретили в это утро.
— Три тысячи миль, — задумчиво произнес Колин, — это почти одна восьмая земного шара.
Алекс тоже на минуту задумался:
— Да, правильно.
— Если ехать дальше, не останавливаясь в Калифорнии, то за сорок дней мы бы объехали вокруг света, — сказал Колин, держа руки так, как если бы в них был глобус.
— Ну, я думаю, нам бы потребовалось больше сорока дней, — сказал Алекс, — вряд ли по океану я смог бы ехать так же быстро.
Колин улыбнулся:
— Я имел в виду, мы бы сделали это, если ехать по мосту.
Алекс посмотрел на спидометр. Каких?то пятьдесят миль в час. На двадцать меньше, чем он рассчитывал. Колин был хорошим попутчиком, даже слишком хорошим. Так они и за месяц не доедут.
— Сорок дней, — продолжал Колин, — в два раза меньше, чем у Жюля Верна.
Хотя Алекс и знал, что Колин перескочил через один класс в школе и года на два опережал своих ровесников в чтении, он не переставал тем не менее удивляться его знаниям.
— Ты уже читал «Вокруг света за восемьдесят дней»?
— Давно, — сказал Колин и протянул руки к кондиционеру, так же, как это сделал Алекс.
И этот незначительный жест произвел на Дойла впечатление. Он в свое время тоже был худощавым, нервным ребенком, чьи ладони постоянно потели.
Он, как и Колин, стеснялся незнакомых людей, сторонился своих сверстников, не особенно преуспел в спорте. В колледже он начал усердно заниматься тяжелой атлетикой, надеясь стать вторым Чарльзом Этласом. К тому времени, когда грудь его стала более или менее рельефной, появились бицепсы, ему наскучило поднятие тяжестей. И вскоре он это бросил. При росте сто семьдесят семь сантиметров и весе семьдесят три килограмма до Чарльза Этласа ему было еще далековато. Но, по крайней мере, он был уже не тем тщедушным мальчиком, каким поступил в колледж. Хотя он все так же неловко чувствовал себя с новыми знакомыми и ладони его часто становились влажными. Он еще не забыл, что такое чувствовать себя озабоченным и неуверенным в своих силах. И теперь, глядя, как Колин протянул свои худые руки к кондиционеру, он понял, почему так спокойно чувствовал себя в его компании. Почему мальчик понравился ему с того самого первого дня полтора года назад. Их разделяло девятнадцать лет. Больше ничего.
— Он все еще едет за нами? — спросил Колин, прерывая ход мыслей Алекса.
— Кто?
— Фургон.
Алекс посмотрел в зеркало:
— Да. Агенты ФБР легко не сдаются.
— Можно я посмотрю?
— Только не расстегивай ремень.
— Ничего хорошего из этой поездки не выйдет, — мрачно заметил Колин.
— Конечно, если не успели мы отъехать, а ты уже не слушаешься, — согласился Алекс.
На противоположной полосе оживилось движение. Мимо них просвистел еще один грузовик. Но через минуту на шоссе, кроме них и преследовавшего их фургона, опять не было ни одной машины.
