— Это вполне возможно, — сказал Доминик, ему и самому приходила в голову эта мысль.
— Но если авария случилась не на шоссе, а в десяти милях отсюда, на Скале Громов, как это могло повлиять на нее? — спросила Джинджер.
На этот вопрос ни у кого не было ответа. Марси, занятая до этого времени своей коллекцией и не проронившая за весь вечер ни слова, отложила в сторону вилку и задала свой вопрос:
— А почему это место называется Скалой Громов?
— Сладенькая моя, — улыбнулась ей Фэй, — я знаю почему. На самом деле это одна из четырех горных долин, окруженных высокими скалами.
— Ух ты! — тихо воскликнула Марси. — По-моему, я бы от страха описалась.
— Марси! — строго посмотрела на нее Жоржа под общий хохот.
— Ну правда же, мама, — повторила Марси. — Помнишь, как один раз дедушка с бабушкой пришли к нам на обед, а в это время как раз случилась буря, настоящая гроза, и молния попала в дерево в нашем дворе, и раздалось такое громкое
Все снова рассмеялись, а Жоржа сказала:
— Это было почти два года назад. Теперь ты уже большая девочка.
— Но вы так и не объяснили нам, почему Скала Громов вызвала у вас такое подозрение, — обратился к Доминику Эрни. — Что вы обнаружили в той заметке?
В номере «Сентинел» за пятницу, 13 июля, то есть ровно через неделю после закрытия федерального шоссе № 80 и спустя три дня после снятия карантина, было помещено сообщение о конфликте между двумя местными скотоводами — Норвилом Брустом и Джейком Дэрксоном — и Федеральным бюро по землепользованию. Разногласия между двумя сторонами возникли по не совсем обычной причине, а именно: из-за отторжения значительной части высокогорных пастбищ армией. Правительству и без того принадлежала добрая половина территории штата Невада, причем не только пустынные районы, но и львиная доля прекрасных лугов, часть которых сдавалась в аренду скотоводам. Арендная плата, по мнению скотоводов, была безбожно высока, да и вообще слишком много плодородной земли, как они считали, пустовало зря и давно уже следовало продать ее деловым людям. На этот же раз Бруст и Дэрксон подали в суд новую жалобу — на командование гарнизона Скалы Громов. Многие годы скотоводы арендовали прилегающие к территории базы пастбища, в том числе Бруст — 800 акров к югу и западу, а Дэрксон — 700 акров к востоку от Скалы Громов. И вдруг утром, в субботу, 7 июля, вопреки существующему договору, ФБЗ отобрало 500 акров у Бруста и 300 акров у Дэрксона, присоединив их по просьбе армии к территории хранилища на Скале Громов.
— Как раз на следующее утро после утечки отравляющего вещества и закрытия магистрального шоссе, — заметила Фэй.
— Бруст и Дэрксон выехали в субботу утром осматривать свои стада, — продолжал Доминик, — и оба обнаружили, что их скотину согнали с арендованных ими пастбищ, а вдоль новой границы территории военной базы протянута колючая проволока.
Джинджер отодвинула от себя тарелку, доев свой ужин, и сказала:
— ФБЗ просто уведомило скотоводов, что в одностороннем порядке расторгает договор об аренде земель, притом без какой-либо компенсации. Но самое странное, что они не получили письменного уведомления вплоть до следующей среды, хотя по закону оно должно быть вручено адресату за два месяца.
— Разве такие действия законны? — спросил Брендан Кронин.
— Вот здесь-то и зарыта собака! — пробурчал Эрни. — Когда имеешь дело с правительством, не приходится уповать на закон. Ведь эти люди сами решают, что законно, а что незаконно. Это все равно что играть в покер с самим Господом Богом.
— По этой части с бюрократами из Федерального бюро по землепользованию никто не сравнится, — заметила Фэй. — У них колоссальные связи в верхах.
— Все это мы узнали из «Сентинел», — подытожил Доминик. — И, возможно, мы и сочли бы это простым совпадением, если бы не странное поведение правительства. Когда скотоводы наняли адвокатов и пресса подняла вокруг этого дела шум, бюро вдруг пошло на попятный и предложило им компенсацию. Каково?
— Это не похоже на ФБЗ! — воскликнул Эрни. — Они обычно специально провоцируют недовольных на судебную тяжбу, уповая на то, что истец не вынесет волокиты и сдастся.
— И сколько же они предложили Брусту и Дэрксону в качестве отступного? — поинтересовалась Фэй.
— Сумма не раскрывалась, — пожал плечами Доминик, — но, судя по тому, что оба истца согласились на нее в тот же день, она была приличной.
— Выходит, правительство купило их молчание, — подытожила Жоржа.
— Мне думается, здесь негласно действовала армия, — произнес Доминик. — Военные поняли, что раздувать скандал не в их интересах, и во избежание осложнений замяли это дело, пока какой-нибудь дотошный умник не связал аварию на шоссе с отторжением прилегающих к нему земель. Зачем вдруг они понадобились армии?
— Меня удивляет, что никому, кроме вас, не пришло это в голову, — сказала Жоржа.
— Во-первых, мы знали гораздо больше, чем другие, — вмешалась в разговор Джинджер, — и специально выискивали следы таинственного происшествия в других событиях того времени. А во-вторых, в тяжбе скотоводов из-за земельных участков нет ничего особенного, так что никому и в голову не пришло увязывать столь ординарный случай с карантином на шоссе. Ведь военные замалчивали, что все это произошло возле Скалы Громов. Газета же пела дифирамбы правительству и предсказывала наступление эры справедливости и здравого смысла.
— Но из того, что вы нам рассказали, — обратился Доминик к Фэй и Эрни, — и того, что мы прочитали, можно понять, это был первый и последний случай справедливого отношения Федерального бюро по землепользованию к арендаторам. Так что никакая это не новая политика, а просто исключение из правил, и выглядит оно на фоне чрезвычайного происшествия в районе Скалы Громов весьма и весьма подозрительно. Между двумя этими событиями явно просматривается определенная связь.
— Кроме того, — добавила Джинджер, — заподозрив неладное, мы пришли к выводу, что, если бы случившееся в тот вечер имело отношение к Шенкфилду, военным не было никакой нужды привлекать для обеспечения безопасности подразделение ОРВЭС: ведь солдаты, проходящие службу на этом полигоне, имеют допуск ко всем его секретным объектам, так что скрывать от них последствия аварии бессмысленно. Единственная возможная причина участия в операции ОРВЭС — это полная обособленность чрезвычайного происшествия и отсутствие допуска к ней у солдат из шенкфилдского гарнизона.
— Итак, если существуют ответы на возникшие у нас вопросы, — откликнулся Брендан, — мы можем найти их только на Скале Громов.
— Мы подозревали, что в этой истории об аварии грузовика с отравляющими веществами нет и половины правды, — сказал Доминик. — Я не исключаю, что она насквозь выдуманная. Возможно, это чрезвычайное происшествие вообще не имеет ничего общего с Шенкфилдом. Если подлинный источник его находится на Скале Громов, то остальное — всего лишь дымовая завеса для публики.
— Похоже, что так оно и есть, — согласился с ним Эрни. Он тоже закончил ужин, о чем свидетельствовала чистая тарелка и аккуратно сложенные на ней приборы: Эрни оставался верен армейской привычке к педантичности и дисциплине. — Видите ли, — продолжал он, откинувшись на спинку стула, — некоторое время я служил в разведке морской пехоты и тоже имею основания предполагать, что Шенкфилд вряд ли здесь замешан. Скорее всего он служит прикрытием для чего-то более серьезного.
Нед тряхнул своим хвостиком волос на макушке и сказал:
— Я вот чего никак не могу понять. Если что-то страшное случилось на Скале Громов, почему они не объявили закрытой всю территорию между хранилищем и мотелем? Ведь не могла же эта напасть перепрыгнуть на наши головы через открытые участки, не причинив по пути никому никакого вреда.
