прежде.
Марси что-то пробормотала во сне, и Жоржа смущенно опустила глаза.
— Ради сохранения столь важного для них секрета они пошли на то, чтобы позволить мне и дальше действовать по собственному усмотрению, — решил Джек.
— А может быть, и нет. Может быть, они специально внушили вам это чувство вины. Заронили, так сказать, зерно, и оно дало всходы: вы переменились, — предположила Джинджер.
— Нет, — сказал Джек. — Раз у них не было времени, чтобы ввести каждому в память отдельную программу, у них не было его и на то, чтобы попытаться направить меня на истинную стезю. А кроме того… мне трудно это выразить… но, вернувшись сегодня сюда, я почувствовал, что ощущение стыда за содеянное и потребность в общении с другими людьми пришли ко мне именно потому, что два года назад с нами случилось нечто такое… нечто затмившее все мои личные страдания и позволившее мне понять: они не стоят того, чтобы корежить из-за них всю оставшуюся жизнь.
— Да! — радостно подхватила Сэнди. — Я чувствую то же самое. Весь этот ад, через который я прошла в детстве, он как бы потускнел после того, что произошло в июле.
Все смолкли, пытаясь представить себе, что же им пришлось испытать тогда, но ничего сверхъестественного в голову никому из них не приходило.
Джек нажал на панели музыкального автомата еще несколько клавиш и начал под грохот музыки расспрашивать каждого, что тот испытал в тот вечер и в последующее время, пытаясь составить из разрозненных деталей цельную картину, после чего перешел к обсуждению мероприятий на следующий день.
Жоржа вдруг поймала себя на мысли, что он очаровал ее во многом в силу тех же причин, что и Джинджер Вайс: это был тот тип личности, к которому она сама стремилась после развода, такой мужчина, каким никогда не был Алан. Не оказывая никакого видимого нажима, Джек склонил всех к предложенному им же плану, с самого начала пленив всю группу твердостью характера и талантом лидера.
Главной проблемой стала угроза внезапного нападения людей Фалькирка: блокада памяти рассыпалась у них на глазах, и они не могли не отреагировать. Чтобы не стать для противника легкой добычей, было решено утром рассредоточиться для выполнения индивидуальных заданий, а ночью не спать всем в мотеле, а отправить часть людей на автомобиле в город, причем в два приема, с интервалом в несколько часов.
— Я готов быть первым, — вызвался Джек. — Мне все равно нужно забрать машину с холма, где я ее оставил. Кто со мной?
— Я! — не задумываясь выпалила Жоржа. — Нужно только уложить куда-то Марси…
— Это мы устроим, — успокоил ее Эрни. — Мы с Фэй возьмем ее к себе в спальню.
Третьим вызвался ехать с первой группой добровольцев Брендан Кронин — при этом у Жоржи почему-то тоскливо защемило сердце, но лишь много позже она поняла, что это чувство разочарования.
Во вторую группу, которая должна была сменить под утро первую, включили только Неда и Сэнди. Встреча с ними должна была состояться на городском базаре.
— Если прибудете туда первыми, — предупредил Джек, — не вздумайте покупать ветчинную пасту. Ну, кажется, все. Начнем действовать.
— Минуточку! — остановила его Джинджер. Сцепив пальцы, она некоторое время собиралась с мыслями. — После приезда Брендана, после появления у него и Доминика на ладонях загадочных красных колец, после странного шума и света в конторе мотеля меня не покидала мысль о природе этого сверхъестественного явления. И мне кажется, что я нащупала нить к разгадке…
Все немедленно выразили горячее желание ее выслушать.
— При всем многообразии наших снов в них имеется одно связующее звено, Луна. Далее. Часть наших снов, как выяснилось, основывается на подлинных событиях: я имею в виду защитные костюмы, шлемы, ремни, которыми нас привязывали к кроватям, капельницы и другие детали, которые мы позже видели на фотографиях. Исходя из этого, резонно предположить, что и Луна снится нам не случайно, она является частью тех событий, воспоминания о которых закрыты блокадой. Вы согласны?
— Согласны, — первым ответил Доминик, и все закивали головами.
— Мы знаем, что увлечение Марси Луной постепенно переросло в любование именно
— Напоминание, — произнес задумчиво Джек. — Но кто посылает это напоминание? Откуда исходит свет? Где его источник?
— У меня есть на этот счет одна идея, — ответила Джинджер. — Но позвольте мне пока не раскрывать ее. Сначала давайте подумаем, почему Луна вдруг окрасилась в кровавый цвет.
Она встала со стула и принялась расхаживать взад и вперед по залу, приводя один за другим головокружительные доводы. И чем дольше слушала ее Жоржа, тем больше ей становилось не по себе. И не только ей одной.
Джинджер Вайс искренне исповедовала научное мировоззрение. Она признавала исключительно законы логики и разума, будучи уверена, что в мире нет такой тайны, которую невозможно объяснить с позиции здравого смысла. Но в отличие от некоторых ученых и врачей она не считала живое воображение помехой здравомыслию. В противном случае ей вряд ли пришла бы в голову теория, которой она решила поделиться со своими друзьями в мотеле «Спокойствие».
Теория эта была весьма необычной, и Джинджер слегка нервничала, излагая ее своим слушателям, поскольку не знала, как они ее воспримут, и потому беспрерывно расхаживала между столом, стойкой и музыкальным автоматом.
— Люди, занимавшиеся нами в первые два дня, были одеты в специальные костюмы, рассчитанные на защиту от бактериологического оружия, — говорила она. — Они, видимо, опасались, что мы заражены, так что, вполне возможно, мы наблюдали красное облако отравляющего вещества. И, когда оно проплывало у нас над головами, Луна тоже стала красной.
— И все мы заразились одной и той же неизвестной болезнью, — вставила Жоржа.
— Вот почему, как мне вспомнилось вчера на том особенном месте возле дороги, Доминик и кричал тогда: «Это внутри меня! Это внутри меня!» Если представить, что он в ту ночь оказался в красном облаке, то становится понятным, почему он это кричал: он вдыхал это отравляющее вещество. Брендан же рассказал нам, что те же слова сами собой сорвались с его губ, когда его комната в Рино наполнилась неестественным красным свечением.
— Бактерии? Заболевание? Но почему мы не заболели? — спросил Брендан.
— Потому что нас немедленно вылечили, — ответил Доминик. — Мы уже прорабатывали эту версию, Брендан, до вашего приезда. Однако, Джинджер, свет, наполнивший контору сегодня днем, был слишком ярким для лунного — тем более если он тогда падал сквозь облако.
— Я знаю, — отреагировала Джинджер, продолжая расхаживать по залу. — Моя гипотеза, конечно, далеко не совершенна, однако с ее помощью кое-что можно объяснить.
— Например? — поинтересовался Нед.
— Например, чудесные исцеления Бренданом двух человек в Чикаго. Летающие бумажные луны в доме Зебедии Ломака. И наконец, то, что случилось здесь, в гриль-баре, в субботу вечером, когда Доминик пытался вспомнить события позапрошлого лета.
Музыкальный ящик замолк, но никто не сдвинулся с места, чтобы запустить новую серию мелодий. Затаив дыхание они ждали объяснения необъяснимого красного свечения.
— До сих пор объяснения были вполне реальными: красное облако отравляющего вещества, — продолжала Джинджер. — С этим легко согласиться. Но теперь… я попрошу вас напрячь свое воображение. Мы допускаем, что чудесное исцеление и явления полтергейста обусловлены каким-то таинственным внешним фактором. Отец Вайцежик считает, что этим является Бог. Другие не разделяют его точку зрения.
