— Ты везде посмотрел?
— Да. Каждый уголок.
— Обошел дом?
— Да.
— Кустарник?
— Осмотрел каждый куст.
— Что теперь делать?
— Позвоню в участок, пусть пришлют двоих полицейских, надо написать докладную.
— Зачем?
— Хилари, может быть, соседи видели, как кто-то крался к дому, или заметили, как кто-то убегал.
— Разве мертвец бегает? Призраки растворяются в воздухе. Ты не веришь в призраки?
— Возможно, это не призрак.
— Может, это ходячий труп. Обычный ходячий труп.
— Разве ты веришь в зомби?
— Почему нет?
Хилари закрыла глаза и покачала головой.
— Я больше не знаю, во что верить.
Голос ее задрожал. Тони почувствовал, что нервы Хилари на пределе.
— Хилари... ты точно видела это?
— Да. Да. Это был он.
— Но разве это возможно?
— Это был Фрэнк, — настаивала Хилари.
— Ты сама видела его в морге в прошлый четверг.
— Он был мертв?
— Конечно.
— Кто это сказал?
— Врачи. Патологоанатом.
— Известно, что врачи иногда ошибаются.
— Даже в таком вопросе?
— Ты сам читал о подобных случаях в газетах. Они устанавливают, что человек протянул ноги, и подписывают свидетельство о смерти; а «умерший» потом садится на стол гробовщика. Такое случается. Не часто. Я допускаю, что это происходит не каждый день. Может, один на миллион смертей.
— Скорее, один на десять миллионов.
— Но все-таки случается.
— Однако не в данной ситуации.
— Я видела его! Здесь. Вот здесь.
Тони подошел, взял Хилари за руку, поцеловал ее в похолодевшие щеки.
— Послушай, Хилари, он мертв. Фрай потерял очень много крови, когда ты его ранила ножом. Его нашли в луже крови. Фрай, обескровленный, несколько часов пролежал под палящим солнцем. Неужели человек останется в живых после этого?
— Может, и останется.
Тони поднес ее руку к губам, поцеловал бледные пальцы.
— Нет, — твердо сказал Тони. — Фрай умер от большой потери крови.
Тони решил, что Хилари очень испугалась, и в ее голове события недельной давности и этого дня перемешались. Память о прошлом нападении проснулась в ее расстроенном рассудке. Через несколько минут она придет в себя и, наконец, вспомнит, что на этот раз это был, конечно, не Бруно Фрай, а кто-то другой. Все, что сейчас следует сделать, это погладить ее руку, ласково успокоить словами и мягко отвести все ее безумные предположения.
— Может, Фрай не был мертв, когда его подобрали на стоянке. А если это была кома?
— Коронер сразу бы обнаружил это, приступая к вскрытию.
— Может, он не делал никакого вскрытия?
— Тогда труп был вскрыт другим патологоанатомом.
— А если они были очень заняты в тот день. Ну, много трупов поступило в морг, и решили сразу заполнить документы без вскрытия?
— Исключено. В медсудэкспертизе очень строгие правила.
— На них тоже можно сделать поправку.
Тони кивнул.
— Конечно. Но ты забываешь, что Фрай, безусловно, прошел через руки по крайней мере одного владельца похоронного бюро. Скорее всего, двоих. Даже та кровь, что еще оставалась в теле, была выкачана и вместо нее введен жидкий бальзам.
— Ты уверен?
— Он был либо набальзамирован, либо кремирован. Иначе его бы не повезли в Санта-Хелену. Это закон.
Хилари подумала над его словами, потом сказала:
— Но все-таки, а если это тот самый случай, один из десяти миллионов? Что если смерть констатирована ошибочно? Что если коронер не выполнил своих обязанностей? И что если Фрай поднялся на столе гробовщика, когда тот приготовился бальзамировать труп?
— Ты хватаешься за соломинку, Хилари. Подумай, если бы все случилось так, как ты говоришь, нам бы уже все стало известно. Если бы гробовщик обнаружил, что мертвец на самом деле живой человек, — случай фантастический для обескровленного тела, — нуждающийся в срочной медицинской помощи, он бы тотчас повез его в ближайшую больницу. Он бы обязательно позвонил коронеру. Или из больницы обязательно позвонили в Лос-Анджелес. Мы бы тотчас об этом узнали.
Хилари поежилась. Хилари задумалась. Она, опустив голову, смотрела на пол и нервно покусывала нижнюю губу. Наконец, она сказала:
— А что известно о шерифе из Напа Каунти?
— Я узнал его имя — шериф Лавренски. Но пока никакой информации не поступало.
— Почему?
— Он не отвечает. Избегает разговоров. Не отвечает на звонки.
— Разве вам не стало ясно, что здесь какая-то загадка? Шериф что-то знает. Он наверняка заодно с...
— О каком сговоре ты говоришь?
— Я... я не знаю.
Тони, надеясь переубедить Хилари, мягко, настойчиво продолжал. Он верил, что Хилари не устоит против убедительных доказательств.
— Сговор Фрая и Лавренски с самим Сатаной? Сговор с целью обмануть самое Смерть? Сговор, чтобы выйти из могилы и жить вечно? Бред какой-то! Чепуха! Тебе так не кажется?
— Нет, — злобно ответила Хилари. — Мне так не кажется.
— О черт возьми, я не понимаю, что здесь происходит! Черт знает что такое.
— Тони! Здесь замешан шериф. Когда Фрай был жив, он солгал, чтобы оправдать его. А сейчас он избегает вас, потому что не может объяснить свое странное поведение. Тебе не кажется это подозрительным?
— Нет. Он просто здорово опростоволосился. Как офицер, отдавший много лет службе, шериф допустил очень серьезную ошибку. Он просто поверил в безупречную репутацию Фрая, который, по его мнению, не мог совершить убийство. И позвонив ему домой и не получив ответ, Лавренски успокоился. Правда, он солгал нам, думая что полиция чего-то там напутала. Не могли в Лос-Анджелесе интересоваться Фраем, подумал он. Но Лавренски ошибся и ему совестно за допущенную ошибку.
— Ты так думаешь?
— Все так считают в участке.
— У меня другое мнение.
